Выйти замуж за мента

ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА МЕНТА

Владислав КИТИК

Галина Остроухова была словно создана для земного счастья. Она имела квартиру, оставшуюсяпослеразвода как трофей, высшее образование, работу. Наконец, сохранила притягательную для мужчин внешность,Но – мужа у нее не было.Насколько это ее удручало, знала только школьная подруга.

- Вся твоя беда, Галка, что ты ни с кем не живешь, – говорила она, отпив «Мартини». – Делаешь психокорррекцию поля, всякие там тесты соискателям удачного брака… Шоковую терапию им не предлагала?

- Да, мужики теперь с проблемами, - неспешно согласилась Галина.

- Вот  именно: где их взять беспроблемных, - энергично раскрыла пальцы Шура. – Но и с такими бы пофлиртовала. Роман бы закрутила с кем-то из своихшизиков. 

- Пациентов, Шурочка, - с улыбкой поправила Галина. И вздохнула. – Отвыкла.

- Нужную квалификацию теряешь! Рыцаря ждешь? Увянешь раньше, чем  до тебя доскачет принц сиреневый.

 -  А тебе с твоим ментом хорошо? - прищурилась Галина.

- С майором! – вскинула плечи Шура.

- Он тебе конфискат приносит? – съязвила Галина, скрывая проступавшую исподволь зависть.

- Не умничай, Остроухова! Тебя уже развозит. Еще фужер за ушедшую молодость и сладких тебе иллюзий. А я к своему пошла.

Дверь закрылась. Затихли сходящие по ступеням шаги.

Галина зажгла бра и в тусклом свете почувствовала, что ей страшно одной в пустых комнатах. Привычка спать при свете не помогала. Мерещились чье-то присутствие. Она закуталась в халат и, спасаясь от ночной тишины, включила телевизор.

- .. в городе меняется картина преступности. От участившихся случаев уличного хулиганства пальма криминального первенства перешла в сферу квартирных краж... – тараторила хронику МВД белобрысая девочка в погонах.

Галина окинула взглядом дорогой интерьер:

– Шурке в этом отношении проще: к ее менту в дом не сунутся…

- … не открывайте и не впускайте незнакомых медсестер, монтеров, социальных работников. Уходя, создайте в доме видимость нахождения лиц, проживающих на данной площади, - частила представительница милицейского ведомства.

- И храните деньги в сберегательной кассе, - ехидно бросила Галина.

- …и не надо стесняться обращаться в органы, - перебил голосок девочки с телеэкрана.

Наутро Остроухова поднялась разбитой. Из зеркала на нее глянуло уставшее лицо, явно требующее реставрации:

 - Шурке надо позвонить, - подумала она.

- Считай, что помирились! - наполнялась трубка решимостью подруги.- Теперь слушай: я с моим Гороховым говорила. Надо тебя с его товарищем познакомить. Они однокашники. И тогда ни одна зараза к тебе в дом не полезет. Как план?

- Однокашник. Господи, дожила,- коснулась виска Галина. И азартно засмеялась. – А давай!

Петрухин пришел по гражданке. Пиджак неловко сидел на его плечах, привыкших к мундиру. Галстук явно жал, а цветы он преподнес неумело.

- Такими ручищами только показания выбивать и в протоколах точку ставить, - подумала Гала. И мило улыбнулась: - Проходите.

Щелкнула дверь.

- Слабоват замок-то, - заметил Петрухин.

- Санек, отставить! Ты не на службе. Ты с дамой пришел знакомиться, - начальственно сказал Горохов и по-хозяйски плюхнулся на диван. – Ну, доставай, чего принес, - подмигнул он. - У нас тут еще одни букет есть.

О столик стукнули донышки коньяка и «Букета Молдавии».

- Откуда вино? – подумала Остроухова и стала помогать Шуре расставлять посуду. –  Из-под полы в ментовском буфете брал? Или изъял у спекулянтов? У, нарушитель!

- Гой-ти-соло, - перебирал между тем Горохов корешки книг на полке. - Гой ты, сало! Расул Гамзатов – рассол Гамзатов. Еф-ре-мов. Да, был такой бандит Ефрем. Легендарный человек.

- Жулик? - не зная, как поддержать разговор, спросила Галина. И увидела одобрительный взгляд подруги: - Работай, психолог.

- Да нет, этот покруче был. А вот мошенника-лекаря мы вчера поймали. Одинокой старушке пообещал ноги вылечить, надо только, говорит, над подагрой пачкой денег помахать. Ну и маханул три тысячи, - захохотал Горохов.

- А откуда он знал, что старушка одинокая? – с любопытством спросила Галина.

- Да просто, - включился в разговор Петрухин. – Смотрит, в прихожей нет мужских вещей, тапочек большого размера или куртки. Жулики ведь тоже психологи.

- Милиционеры из розыска, наверное, тоже,- лукаво спросила она. И увидела вместо ответа утвердительную улыбку и разведенные открытые ладони:

- Стараемся.

- Ой! Как для объятий, - отметила она про себя и вдруг почувствовала, что чуть не подалась вперед. Правда, сдержалась, поправила платье, скользнув ладонью по бедру. И поспешила на кухню. При выходе она инстинктивно бросила на Александра взгляд чрез плечо.

Утром Галину разбудил звонок

- Ну что, как он тебе? Влюбилась?

- Да ты что! Я другое подумала: не купить ли мне тоже башмаки 45 размера, чтоб стояли в коридоре. Залезет грабитель, увидит и решит, что в доме мужик серьезный. И побоится.

- Ты бы еще гирю купила, чтобы вор подумал, будто у тебя муж качок.

- …Кстати, это мысль! Только туфли надо брать не в «Милане», а ношеные, - рассуждала Галина, садясь за руль. Светло-серый «Опелек» развернулся, и покатил в сторону старьевки.

Полуботинки стояли на расстеленной газете. Растоптанные, большие, как баржи, Но крепкие, словно тот, кто носил их, твердо стоял на ногах. Рядом с ними ее лодочки казались изящной миниатюркой.

- Берите, гражданочка, не пожалеете. Ваш муж в таких до Винницы сходит и назад вернется, - дохнул на нее перегаром продавец. Она невольно отвела лицо. И взгляд упал на грязную доску, которую плотно вдавила в асфальт пудовая гиря.

- А это сколько стоит?

- Замечательный подарок мужчине. Для вас - за сотню.

- С доставкой?

- А с доставкой до багажника еще на магарыч, то есть столько же! Шо: несем?

Галина раскрыла кошелек.

- Еще бы новый замок поставить, - проплыло в ее головке перед сном. И она уютно свернулась под пледом.

Между тем Петрухину не спалось. Какая женщина! Она совсем не походила на его подчиненных в юбках, ходивших строевым шагом и матюкавшихся в курилке. Шаркая тапочками по холостяцкой малометражке, он подходил к зеркалу. И с досадой отворачивался: разве такой человек ей нужен?!

Как? Как с ней еще встретиться? Под каким предлогом позвонить? При виде ее зеленых проницательных глаз он терял всю свою профессиональную уверенность. Пойти к ней на тесты? Глупо! Пожаловаться на проблемы? Нет у него проблем. Он молодой и здоровый мужик, который нравится женщинам…

- Надо ее шокировать! Только так! - определил он.

- Шура, Шурочка, - рыдала Галина в трубку. – Украли все. Драгоценности, деньги, что я отложила. Взяли даже эти дурацкие туфли и гирю. Представляешь? – унесли!

- Звони в милицию!

- Они же скажут, надо было замок хороший ставить. Спросят, кто! Искать незнакомого – безнадежно.

- Тогда звони Петрухину.

- Он трубку не берет, - глотая слезы, кричала Галина. - Куда он уехал, если он здесь нужен?

- И-ди-от! И-ди-от! – в такт словам гремел кулаком по столу Горохов. – Петрухин, это же подсудное дело. На нары захотел!

- Да не нужны мне ее безделушки. Я же только, чтобы с ней сблизиться, - бормотал Петрухин.

- А она сейчас заявит, районные приедут и конец тебе! Марш к себе. И чтоб ни шагу из кабинета.

На пороге раздался трелью звонок:

- Петрухин, родненький, помогите.

- Галочка, золотая моя, да я ради вас… да всех бандитов пересажаю, - воодушевленно выкрикивал он, сжимая в кулаке трубку. - Я ворюгу этого лично поймаю. Уши надеру. И все-все верну: и ваши деньги, и бусы, все, и кулончик с Нефертити. Галочка, не ходите никуда. Ждите меня. Я скоро. Главное: никому больше не звоните, - уже с нажимом добавил он. И, лавируя между автобусами, мопедами, иномарками помчался домой. Холодный вечерний ветерок с моря врывался в салон и остужал голову.

- Та-ак,- приговаривал он, доставая из секретера все взятое вчера днем из квартиры Галины. Деньги. Цепочку. Шкатулочку с кольцами, бусы из жемчуга. Не сразу смог поддеть пальцами изящный золотой восьмигранник со вставленным в середину барельефом древнеегипетской царицы. – Стоп! Как я мог о нем знать? Ведь когда Шура нас знакомила, на Гале были жемчужные бусы и браслетик. А кулон этот хранился у нее в стеклянной пудренице, как и у всех, между простынями в шкафу. Там же, где и доллары… – краска стыда и досады залила его аккуратно выбритые щеки.

- Эх, Сашуня, - жестко сжал зубы Петрухин. Теперь не имело смысла создавать видимость трудного детективного поиска. Он превращался в фарс, интрижку. Петрухин рывком застегнул сумку, уже не зная, с вещами или с вещественными доказательствами. И безжалостно выжал педаль газа на своих  «Жигулях».

-  Сейчас он его разыщет. Матерый ворюга вернет похищенное. Петрухин обойдется без следствия, понятых. Приставит ко лбу пистолет, да как пуганет, - Галина ходила по комнате, словно в лихорадке. – Но… но я же была тогда в жемчуге. Откуда он знает про кулон? Оп-па!

Петрухин коротко позвонил. По глазам Галины было ясно: она догадалась обо всем.

- Ну, зайдите, - пожала она плечами.

- Вот! – отрешенно протянул сумку Петрухин, даже не закрывая дверь. – Здесь все. И туфли тоже.

-  И Нефертити? – чуть насмешливо уточнила Галина.

- И она, - со вздохом кивнул Петрухин.

- Как вы могли? Как вы могли, Саша? Я же чуть с ума не сошла от волненья! А вы…вы, - она не находила слов. - Саша, что с вами?

Он и сам не знал. Его грудь сдавило, пекучая сухость перехватила горло. Он никогда не плакал – ни от боли, ни от обиды. А теперь стоял и конвульсивно подрагивал. В глазах накапливались и вываливались редкие крупные капли, текли по щекам. Потом по мягким пальцам, слегка пахнущим маникюром.

- Ради.., чтоб вас увидеть, - выдавил он из себя.

- Боже, так романтично? Вы на такое способны! Но мне не нужно, чтобы у меня пропадали вещи, - она отвела ладонь от его лица. - Да не держите вы эту гирю. Поставьте ее. Ну, хоть сюда! И как же вы вошли в дом?

- Нас учили. Был факультатив, как замки открывать. – И перед глазами вдруг встала картина учебки, вечный прапорщик Макар:

- Мусорки молоденькие, опера хреновые, будете меня и в спальне вспоминать. Итак, отрабатываем до состояния рефлекса: перед вами противник – фас!

- Фас, - скомандовал себе Петрухин, обретая сознание.

- Что? – робко удивилась Галина.

- Вас, только вас, - сработал навык мгновенной реакции на обстановку. И на одном дыхании он выпалил сотни раз повторенную в мыслях фразу, - Галочка, только вас я хочу видеть своей женой.

- О-о-о, - прикрыв веки, простонала она, уже не отстраняясь от него. В тишине стенные часы тикали, как мина.

- Глаза светлые – искренен. Широко поставлены – активен. Большие кисти – добр, - в такт маятнику внутренний голос машинально отбивал акценты диагностики.– Проклятый профессионализм, - подумала она. И потянула чувственно, - Саша.

Он ждал.

- Крупный подбородок – целеустремлен. Предприимчив. Склонен к риску. Нос гармоничен – честен. А рост!- с ним можно надевать высокие каблуки. А то есть новые босоножки, а так и лежат.

- Это ты действительно ради меня? - уточнила она для верности.

- Да, - он сухо глотнул.

Умение слушать всегда превосходило у Галины умение говорить. Но теперь… Что сказать? Она ткнулась ему носом у ухо:

 – Я уже и туфли для тебя купила. 45-й подходит?

- Немного жмут…

- Подожди, подожди, не так сразу, - задыхаясь, зашептала Галина. - Ты хоть дверь закрой.

- Ах, Галиночка, теперь сюда никто не войдет, - восторженно дал Петрухин первое обещание.

Замок щелкнул. Дверь заслонила от мира тайну двоих людей.

Теперь Петрухины и Гороховы любят вспоминать столь необычный способ предложения руки. Впрочем, каждый и так все знает друг о друге, когда дружат семьями.