ОЛЕГ
БАСИЛАШВИЛИ
(2020 »
Июль » 14 )
Совок
совершил ужасное дело: похоже, за время своей истории он истребил почти всех,
кто мог бы воспринять свободу. Последний всплеск сопротивления — Новочеркасский
бунт при Хрущёве. Когда потом появился шанс на свободу, воспользоваться им было
уже некому. Воля к свободе осталась в Украине, в Прибалтике, в Грузии. Но не у
нас, не у русских. У нас качество населения низведено ниже плинтуса. Оно не
идёт ни в какое сравнение со сталинскими временами. Ибо тогда система всё-таки
преодолевала сопротивление, с нею всё-таки боролись. Были крестьянские
восстания, потом были власовцы. Был огромный пласт людей, ненавидящих Сталина и
совок вообще. Недаром системе требовался ГУЛАГ. Сейчас он не нужен. ЭТОТ народ
любит вождя и без ГУЛАГа. Страшное дело — рабство из-под палки. Но ещё страшнее
— рабство без палки. Страшен совок в ватнике. Но страшнее совок на иномарке, в
импортных шмотках, отдыхающий в Европе и притом ненавидящий Запад. Помнится,
при совке власть обязывала хозяев личных домов вывешивать по праздникам красный
флаг. Не вывесишь — будут неприятности. Сейчас никто никого не принуждает
цеплять «колорадскую» ленточку на свой личный автомобиль — но цепляют все, сами
цепляют, не замечая, как двусмысленно и даже комично этот круглогодичный
«символ победы» выглядит на «мерседесе» или «фольксвагене».
Этот
нынешний добровольный неосталинизм, добровольный отказ от возможности быть
свободным — гораздо страшнее атмосферы 30-х годов. Он знаменует полную
деградацию, возможно, уже необратимую. Это вырождение как следствие мощнейшей
антиселекции, отрицательной калибровки. В великом русском языке есть слово
«люди» и слово «ублюдки». Как видите, они вроде бы созвучны, похожи друг на
друга. Однако значение этих слов совсем разное. И корни разные — «люд» и «блуд»
соответственно. Между этими двумя словами при всём их некотором созвучии —
дистанция огромного размера. Такая же, как между русскими 30-х годов и нами,
нынешними русскими. Там, в 30-х, были всё-таки люди.
Начало
перестройки было ознаменовано появлением знакового фильма «Покаяние» Тенгиза
Абуладзе. Собственно, перестроечная критика сталинизма началась с него. Главный
смысл этого фильма был не воспринят, он показался тогда слишком радикальным и
даже нигилистическим. Сын выкапывает из могилы труп отца-тирана и выбрасывает
его с горы куда-то в мир — на ветер, на вечный позор. О, как тогда, в пору
выхода фильма на экраны, многие клеймили эту яркую сцену, как оскорблялись ею!
Фильм стал своего рода «проверкой на вшивость», проверкой готовности общества к
переменам, к перерождению. Он нёс в себе послание, которое не было услышано:
нас может спасти только радикальное отречение от скверны. Подобное тому, что
совершила Восточная Европа. Но это не произошло. Покаяние — а именно в этом
состояло послание фильма — не состоялось. Фильм, повторяю, не был услышан, и
само это слово — покаяние — стало по большей части вызывать раздражение и
озлобление, и чем дальше, тем сильнее.
Призывы
к покаянию стали восприниматься как оскорбление национального и личного
достоинства: «Кому, НАМ каяться?! Перед кем?? Да мы всех их спасли от
фашизма!!». Сегодня тема покаяния, звучавшая в годы перестройки, окончательно
перечёркнута великой темой «вставания с колен». Её венец — «Крымнаш». Законченный
исторический цикл: от фильма «Покаяние» до фильма «Путь на родину». Мы
вернулись-таки «на родину». Кто-то, вспоминая картину Абуладзе, сказал, что
зловонный труп тирана теперь подобран и водружён на старый пьедестал. Не совсем
так. Этот полуразложившийся труп наши современники притащили к себе домой и
усадили за семейный стол. В его обществе пьют чай. С ним подобострастно
беседуют, с ним советуются. И если у трупа вдруг отваливается голова, её с
извинениями прилаживают на место.
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий