воскресенье, 21 мая 2017 г.

О высоких материях...

10 анекдотов о высоких материях
 
Встречаются страховой агент Рабинович и портной Хаймович. Рабинович уныл, а Хаймович вполне доволен жизнью.
— Хаймович, говорят, ты крестился? 
— Да. Это так. Я обрёл веру и смысл. 
— Но как случилось, что ты предал веру наших отцов? 
— Я поговорил с отцом Дионисием, он так умеет убеждать! Поговори с ним, это изменит твою жизнь!
Рабинович подумал и пошёл в церковь. Час его нет, два. Наконец, выходит счастливый. Его встречает Хаймович:
— Ну как? Вижу, получилось!
Рабинович:
— Ещё как получилось! Я его застраховал.
***
Иисус, Моисей и Бог-отец играют в гольф. Моисей бьёт по шарику, и тот падает в океан. Моисей делает шаг, воды расступаются, Моисей бьет второй раз, и шарик попадает в лунку. Бьет Иисус, шарик опять попадает в океан, но Иисус проходит по воде, как по тверди земной, делает второй удар и попадает в лунку. Бьет Бог — в океан. Там шарик съедает рыбка, рыбку подхватывает чайка, на чайку нападает коршун и несет ее в сторону лунки. Когда коршун пролетает над лункой, гремит гром, молния ударяет в коршуна, чайка от испуга открывает рот, и шарик попадает в лунку.
Иисус:
— Папа, бросьте свои еврейские штучки и играйте по правилам.
***
Бог диктует Моисею Тору:
— Не вари козлёнка в молоке матери его… 
— Подожди-ка… А, я понял! Это значит: «Не ешь мясное вместе с молочным?» 
— Да ты пиши, что я тебе говорю: «Не вари козлёнка в молоке…» 
— Ага, теперь я догадался! Надо иметь отдельную посуду для мяса и молока. 
— Послушай, что ты несёшь? Я же тебе ясно сказал: «Не вари козлёнка…» 
— Всё, ну, теперь я, наконец, всё понял! После мясного, прежде чем есть молочное, надо подождать шесть часов… 
— Да ну вас! Делайте, что хотите!
***
В советское время выбирают в синагоге раввина. Кандидатур три: один прекрасно знает Талмуд, но не член КПСС; второй член КПСС, но плохо знает Талмуд; третий и Талмуд знает, и член КПСС, но… еврей.

***
— Ребе, если я завещаю все свои деньги синагоге, я точно попаду в рай?
— Знаешь, Изя, гарантии я тебе дать не могу. Но попробовать, по-моему, стоит!
***
Приходит Рабинович к местечковому ребе: 
— Ребе, можно курить в субботу? 
— Конечно, нет! 
— А вот мой сосед Шлёма курит! 
— Так он же ни у кого не спрашивает!
***
Евреи спрашивают раввина, почему надо всегда ходить с покрытой головой.
— Потому что в девятнадцатой главе книги «Исход», в четырнадцатом стихе сказано: «И сошёл Моисей к народу…»
— Там же ни слова не говорится о головном уборе!
— И что вы могли подумать, что Моисей вышел к народу без кипы?!
***
Приходит еврей к раввину: — Ребе, что мне делать? У меня два гуся, белый и серый. Одного надо заколоть. Какого? 
— Заколи белого!
— Не могу, серый будет скучать.
— Тогда заколи серого!
— Не могу. Тогда белый будет скучать.
— Ну, заколи обоих!
— Нет, тогда я буду скучать.
— Знаешь, вон там, через дорогу, православная церковь. Обратись к батюшке. Он тебе мигом на этот вопрос ответит.

Приходит он к батюшке:
— Слушаю тебя, сын мой.
— У меня два гуся, белый и серый, одного надо заколоть. Какого?
— Ну, заколи белого!
— Не могу. Серый будет скучать.
— Ну, и Господь с ним, горемычным!

***
Старый адвокат приходит к раввину:
— Ребе, скажите, а можно будет обжаловать решение Страшного Суда на Страшном Апелляционном Суде?

***
— Ребе, ну, когда же всё это кончится?! Когда это кончится? Мы уже не в состоянии всё это выдержать! 
— Перестаньте, евреи! Не дай Бог, чтобы это продолжалось столько, сколько вы в состоянии это выдержать!

Источник: isralove


среда, 17 мая 2017 г.

And the showers were coming ...



Anatoly Mikhaylenko

And the showers were coming ...

(Option 50)
1
The Kiev sky is covered with clouds of army uniform. In the chestnut alley, touched by the first rust of autumn, the foliage rustles, reminding of its rustle the friction of the tin of tin. Stas Kazhan, a humanitarian, who by virtue of circumstances became a supply man, sits on a bench, mechanically rolling in his hand two small horse chestnuts.
- Stas. Stas Kazhan! Someone calls to him.
He turned his head. Two steps from him stood a woman of about thirty-five with a sunburnt face and dyed hair as light as platinum. Her big dark brown eyes, tinted with mascara, radiated condescending tenderness. So adults look at the child who has committed some kind of innocent prank.
- Olya! Olya Tkach! - he recognized his former classmate, and an unexpected spasm squeezed his throat.
- Oh no! - She killed him with her answer. -Now Olga Polupan!
"Ah ... could ... be ... Olga Kazhan," Stas said stutteringly.
- God, - exclaimed several naigrano woman, ringing clapping her hands. - How funny it sounds: Olga Kazhan! Olga the Bat, is not it?1
"Why am I funny?" He thought. And he continued:
- And what does Olga Polupan do?
- I work in the Institute of Literature, Candidate of Science, now I'm writing a doctorate, but I do not finish it ...
"What's wrong?" Is the topic difficult? He asked sympathetically.
"It's nothing complicated, but, you know, family, children," she said.
"Have you got many of them?"
- One son.
- Yes? And how did the javan jing pane Polupan? - he was singing on a shouting tone.
"Stas, that is Stanislav," said Olga, embarrassed.
"And who does my namesake look like?"
- Do not flatter yourself! She said jealously.
While they were talking, looking closely, as if studying each other, the first heavy drops of rain struck the leaves of chestnut trees, jumped on the asphalt, raising spouts of spray.
"There's a cafe near here, we're going faster, there we wait for the rain," Olga said. And she rushed to start with a thunderstorm, and he followed her. Having run into the cafe, they flopped down, relaxed, and breathing heavily, at the chairs at the table by the window overlooking Khreshchatyk.
The rain intensified. Looking out into the street and hearing the "cannonball" cannonade, Stas thought: "This is for a long time." And he asked Olga:
- Would you like some coffee?
She nodded her head affirmatively.
"With a cake?"
"I love the custard, if you remember," she said.
"I still can not believe that I see you, so many years have passed," he said, taking a sip of coffee and glancing at the whole of her good figure.
Olga sat half-turned to him and seemed to be indifferently staring into the misted window. But it did not slip away from him, like her cheek turned towards him, her neck and even the auricle turned pink at once.
"Yes, time flies, that your express train," she said thoughtfully, and turned to him. Embarrassed, he looked away, drowning his eyes in a cup of coffee. And she began quietly, singing, reading:
On all the flights summer flew,
We are fascinated with ourselves.
And all that the distance was carried by the planet,
It was called life and destiny.
And nothing to do
We with this fact could not.
The earth spun and flew,
And the showers were coming, and the showers were coming ...
It was his, Stas, old, still student's verses. "Wow, she remembers and recites them by heart!" - He was surprised.
"Do you still write?" She asked when she finished reading.
"Sometimes," Stas squeaked.
"What do you mean, sometimes?

- You understand, poetry, like love, or it is or is not.
"Are you saying that you are alone now and free like a Cossack?"
- I'm talking about the fact that both the first and second are the highest manifestation of the human spirit.
"Do not bother me with platitudes, Stas.
- You see, you understand everything, but you ask.
"Have you even tried to publish a book?"
"I've published it," he said, either in the affirmative or in an inquiring way.
"And how did you name it?"
"That's what he called:" And the showers were going ... "- he started all the heavy ones.
"It's in memory of the Fontanka, right?" Do you remember about that time?
- Infrequently.
- But why?! - in Olga's voice resentment sounded.
"Because it's been a long time," he said.
- And it seems to me, more recently! - she made an accent on the last word. And again she turned to the window.
The downpour stopped. Olga and Stas went to Khreshchatyk. Showcases of cafes and shops sparkled, washed just passed the rain. From the wet chestnut trees, hanging for a while on the carved edges of the tapped leaves, as if reluctantly dropping large drops and, flying a second or two in free fall, hit with a hollow slap on the wet asphalt.
- Well, it's time for me, - Olga suddenly said.
"I will lead you," he responded with youthful readiness.
"Do not, I'm in a hurry," she said, as though she was pouring ice water on the tub.
Under the arches of the metro station, rummaging in her purse, Olga took out a business card, handed it to him.
- Call me. I'll be free tomorrow after two, "she said, without explaining anything, and left.
Remaining one, he looked after how Olga, passing a turnstile, took a step on an escalator and as failed through earth. Only after it, awakening, he dashed after. Getting down in an underground, searched her in crowd and hidden after a column. A train, dense human mass, suited, catching up them, pulled in inside carriage. "Why did you follow after her? - he thought as about someone extraneous. - As impossible twice to enter the the same river, it is so impossible twice to appear in a the same bed".
Olga, thoughtful, stood in the corner of the overcrowded carriage, holding on to the hand-rail, looked through a window. Стас squeezed nearer, became for her after a back. On the next turn of train someone leaned heavily on him and pinned against her. are you!? - looking around, said, being confused, Olga. And, twisting a head from a side aside, as reprobating him, pronounced conciliatory-sacramental: - Mad!
Olga lived in Poznyaky - in a new area of the capital, not unlike new buildings in other major cities. Maneuvering between the puddles left after a recent rainstorm, Stas and Olga walked in silence. Both felt uncomfortable: much is said, and most importantly, it remains unspoken. At last they went out to the Princes Zaton Street.
"Here I live," Olga said, pointing to the gray concrete parallelepiped with her head. We went a few more puddles and stopped at the first entrance.
"Thank you for spending it, I was glad to see you," she said in a casual voice, stretching out her manly hand for a shake. And, having typed the code on the front door, added:
- So you call me? ..

2

At home, disguised, Olga went to the kitchen, preparing dinner. "Do I still love him?" - she asked herself between the case. Everything fell from her hands. Cleaning the onion, cut the finger, the potatoes, as she did not try, burned, removing the pan from the stove, burned.
Soon the son returned home, whistling a melody.
- Stanislav, do not bring in the house - there will be no money! She said irritably.
"They are not there, why worry in vain!" - followed the usual response already.
- Do not start! Go, better, eat, I cooked your favorite fried potatoes, "she said, patting her son on the curly, unshaveed head, thinking to herself:" It's good that he does not look like Paramon ... "
Brewing strong coffee, Olga with a cup went to her room with a firm intention to work. After turning on the computer, she opened the file with the doctoral thesis "Metaphor, its variants and functions in the novels of Yuri Ostroverkh".
"The theory of metaphor is thoroughly developed by the world literary and theoretical science," she read the academic banality. And she ran her eyes through the paragraph to the end: "Every metaphor is calculated ..., the ability to see the second plan of the metaphor ... the detailed metaphor realizes the task ... the metaphor is a kind of lever ..."
"God, what melancholy!" - she was angry with herself, at her lack of talent, at an unhappy family life, and finally at Stas, who did not want to understand her. "Well, at least it was not so cold - still not strangers. Or are they strangers? So many years have passed ... "- thought sadly.
Turning off the computer, Olga got up from the table, extinguished the table lamp and, as was dressed, and rushed headlong to the bed. Through the noise of the rain, I heard the creaking of the front door, a fuss in the hallway, unsteady steps - the husband came back home to Professor Paramon Polupan! He looked into her room with a ghost, filling the air with the exhaust of wine vapors, and, making sure that she was asleep, left. Fortunately, the apartment is three-room.
As soon as her husband closed the door, Olga rolled over on her back, staring at the unseeing glance at the ceiling. Outside, the monotonous rain was still rustling. The same protracted rains went even then, in the village of Fontanka, where their course was sent to clean the tomatoes. The memories of youth warmed the lonely female soul. She saw herself and Stas - young, in love, not remembering themselves from happiness. Here they are alone on the fountain beach, here in the sovkhoz hay. It's raining, somewhere under the slate roof, they cooed about something their pigeons, smells like a dung and mice. But this does not stop them from loving each other ...
"What a fool! - grumbling discontentedly Paramon, pacing up and down the room. - The husband came home, and she sleeps to herself, as if nothing had happened! And what a lovely, affable girl when I ripped her from the province, "he continued. - I made a man out of it, brought up my son as my own, and she twists her nose, she's a bitch! "
Glancing back at the door, he took a bottle of liquid that looked like absinthe from the cupboard. "Here would be Katerina, she would have arranged everything quickly!" He said dreamily, pouring into the glass of "absinthe". And, overturning the greenish liquid into himself, he grinned greedily, and went out to smoke on the balcony.
"And why did not I stay with her? - shivering with dampness and cold, recalled Paramon, a young graduate student, with whom gloriously spent tonight. "She's good, but I'm still nothing!" Taking out a packet of Marlboro from his trouser pocket, he took out a cigarette, lit it from the lighter, and took a deep puff.
Whether from the bitterness of cigarette smoke, or from drunk alcohol, he suddenly felt dizzy, nausea came to his throat. Instinctively, he stepped toward the railing of the balcony, leaned over them and launched the contents of the stomach into the night. And when the second urge of vomiting came, he unexpectedly slipped on the wet ceramic tile of the balcony, lost his balance and found himself on that side of the railing.
"Why did not I hide the bottle? My wife will be unhappy, "- the last thing he thought about ...
"Strange, I still remember his caresses!" Olga smiled in the darkness of her room. And almost physically I felt long kisses on the lips, in the neck, his hot palm sliding along her waist, down the abdomen. In exhaustion, she threw back her head, bit her lower lip, so as not to scream ... and heard, as she thought, the insistent trills of a phone call.
- Stas! This is Stas! I am now, now! Olga jumped out of bed. And only turning on the light and feeling the cold floor barefoot, realized that this is not a telephone. This someone unknown persistently and loudly knocked on the front door of the apartment and did not release the button of the electric bell ...

3

The firm train "Chernomorets" carried away Stas Kazhana on a rainy September night. In the compartment of the sleeping car he was alone. And he will not have to share his living space with someone today. Maybe already before the morning. He sat at the window, took out chestnuts from his jacket pocket and, rolling them habitually in his hand, remembered the meeting with Olga. He, like every man, had a rather sophisticated mind, to talk about the business and other qualities of a woman, to lose sight of his participation in her destiny.
"A new apartment in the capital, a loving husband, an honored son, a prestigious job, a doctoral dissertation on the way - what else does a woman need for happiness ?! - sincerely rejoiced for Olga Stas. "She made her choice and seems to be very pleased with him ..."
He spread out the bed, comfortably stretched out on the lower shelf, and, with a thin cloth blanket, closed his eyes peacefully. And as soon as I closed my eyelids, I saw myself and Olya Tkach. They stand in the office of the dean of the philological faculty, Professor Ivan Duzia, shifting from foot to foot.
He, turning over some book, does not pay attention to them. Finally, the dean raised his face, and the look of his faded sclerotic eyes, as if accidentally stumbled upon the student-graduates standing at the door. He looked attentively at Holguin's rounded belly, looked at Stas.
"Stanislav," said Ivan Mikhailovich in a soft fatherly voice. "Take Olya's hand." Did you take it? And now lead her to the registry office. And, look, without a marriage certificate to the faculty, do not come back, - the dean's voice already had strict, principled notes that do not allow any objections. - So know, without him you will not get a diploma!
Stas and Olga, holding hands like guilty students, went down to the hall, went out into the street. There, by the flowerbed, they were waited by fellow student Vitaly Kahovsky riding a motorcycle "K-750", which he won in the lottery.
"Sit down," the motorcyclist said, smiling good-naturedly. "Ivan Mikhailovich instructed me to take you to wherever."
Olya obediently sat in the stroller, Stas settled on the back of the saddle. The motorcyclist let go of the clutch, went to the French Boulevard and headed for Arcadia.
- Well, hold on! - Vitalka shouted, and added gas. The motorcycle, gaining speed, jumped on a cobblestone roadway. The oncoming wind blew their faces with an elastic stream, frantically shaking their hair on their heads. Out of the corner of his eye, Stas saw Olga grasping her two arms tightly over the side of the carriage, expecting nothing good from this crazy ride.
Suddenly, a heavy car, accelerating, jumped, flew over the highway and began to rapidly gain altitude. Far below there were a cafe "Ogonek", where they went to drink coffee, university botanical garden, hotel "Youth", sanatorium "Russia". Above the Arcadian beach they were picked up by the rising air and carried higher and higher. And here they are three of us - Stas Kazhan, Olya Tkach and dashing pilot Vitalka are riding on a motorcycle to meet unknown storm clouds coming from somewhere ...
- And the dream is the same! - burst out at Stas, when he went to the platform of the Odessa railway station, flooded with the morning sun. Today I'll call Olga! "He thought. But while wagons with children's food were unloaded, they left Kiev before him, while the necessary documents were being made, he forgot about his intention. He did not call Olga the next day, and in the following days he was somehow in a hurry to dial the number of her phone in Kiev. A couple of weeks later, he had already decided finally that it was too late to call, it was awkward, and there was no need.

1)        Kazhan – Кажан – на украинском языке Летучая мышь – на русском. В данном контексте это игра слов и понятий
1) Kazhan - Kazhan - in Ukrainian - Bat - in Russian. In this context it is a play of words and concepts

Рассказ опубликован в художественно-литературном журнале “Южное сияние”. 2016 г. # 4(20)






воскресенье, 14 мая 2017 г.

По-булгаковски...

Тайное завещание Булгакова

    Эта история выглядит абсолютно неправдоподобной, но, тем не менее, именно так всё и было на самом деле...

    В один из вечеров, когда тяжело больной писатель Михаил Булгаков еще мог говорить, он сказал своей жене Елене Сергеевне, что хочет составить завещание. И в этом завещании должны быть такие строки: человек, который придет к нему, Булгакову, после того, как будет опубликован роман «Мастер и Маргарита», и положит цветы на могилу, — этот человек должен получить определенный процент от авторского гонорара.

   Это была очередная горькая шутка Михаила Афанасьевича... Но Елена Сергеевна пообещала мужу выполнить его волю.

   Михаил Булгаков умер 10 марта 1940 года. Роман «Мастер и Маргарита», над которым он мучительно работал последние годы жизни, был опубликован в журнале «Москва» в урезанном виде в 1966 году, а весной 1969 года на Новодевичьем кладбище появился молодой человек. Он был один. И искал он могилу. Помнил лишь, что находится она неподалеку от могилы Чехова.


  И он нашел то, что искал. На могиле Булгакова лежал черный с прозеленью ноздреватый камень-надгробие, который прежде был на могиле Гоголя — писателя, которого покойный обожал и к которому как-то обратился во сне со словами: «Учитель, укрой меня чугунной шинелью!»
   Молодой человек был расстроен: на могиле не было ни одного цветка. Он отправился назад, к воротам, купил цветы и снова вернулся на могилу. Постоял немного и уже собирался уходить, как вдруг услышал тихий голос: «Молодой человек, подождите». Со скамейки, стоявшей чуть дальше по тропинке, поднялась пожилая дама и пошла ему навстречу: «Простите, как вас зовут? Мне очень нужен ваш домашний адрес и номер телефона». Молодой человек смутился, но представился: «Владимир Невельский, журналист из Ленинграда». Дама записала фамилию, имя, отчество, ленинградский адрес, телефон и, поблагодарив, пошла к выходу.


  А молодой человек вернулся в Ленинград. Недели через две на его домашний адрес из Москвы пришел почтовый перевод. Деньги были огромные. Молодой человек снова терялся в догадках: от кого они? Через день-два в ленинградской квартире раздался телефонный звонок: «С вами говорит Елена Сергеевна Булгакова... Вы получили перевод?» — спросила Елена Сергеевна. И она рассказала Невельскому о необычном завещании Булгакова...

  Спустя 29 лет Елена Сергеевна выполнила последнюю волю Михаила Афанасьевича. На эти деньги праправнук русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского купил себе катер и назвал его «Михаил Булгаков»...

  На снимках: Михаил Булгаков с женой Еленой; могли М. Булгакова; Владимир Невельский, журналист газеты «Ленинградская правда»

По материалам: olga-belan.livejournal.com, Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области


суббота, 6 мая 2017 г.

Такое вам и не снилось...

10 заповедей от Ицхак Бэн Эльяким

В 1620 году раввин Ицхак Бэн Эльяким из Познани написал для своей дочери книгу «Доброе сердце», в которой содержались «10 заповедей идеальной жены».


1. Не буди его, когда он спит.

2. Не заставляй своего мужа ждать еду.
Голод — отец гнева.

3. Не возражай ему и не утверждай, что твой совет лучше, чем его.

4. Не говори ничего такого, что задевало бы его.
Если ты будешь обращаться с ним, как с царём, он будет относиться к тебе, как к царице!

5. Не одобряй его врагов и не ненавидь его друзей.

6. Не ожидай от него невозможного.

7. Будь осторожна с его деньгами.
Не скрывай от него свои денежные дела.

8. Храни его секреты. Если он хвастает, держи и это в тайне.

9. Если будешь внимательна к его просьбам, то он станет твоим рабом.

10. Будь осторожна, когда твой муж сердится. В этот момент не будь ни весёлой, ни сварливой — улыбайся и говори тихо.


Иллюстрация: картина Владимира Любарова

четверг, 4 мая 2017 г.

Анекдот от Утесова

  Несколько анекдотов от Леонида Утёсова

Приезжий человек в Одессе садится на извозчика.
— Куда ехать?
— Бульвар Фельдмана.
— Какого Фельдмана?
— Ну, Николаевский бульвар.
Поехали. Через некоторое время извозчик задумчиво говорит:
— Да, гражданин, я вот по Одессе уже двадцать пять годов езжу, а не знал, что у государя императора была фамилия Фельдман.

***

Однажды во время войны русский царь Николай II прибыл на передовые позиции. Вдруг летит вражеский снаряд и, дымясь, падает к ногам царя. Еще секунда... Но в этот момент какой-то солдатик хватает снаряд, бросает его в рощу, где он и взрывается. Царь спрашивает:
— Фамилия?
— Так что Никифоров, Ваше Величество!
— Женат?
— Так что холост, Ваше Величество!
Царь говорит:
— Ах так, позвать сюда князя Голицына.
Князь является.
Царь:
— Князь, полковник Никифоров просит руки Вашей дочери.
Князь мнется.
— Понимаю, князь, генерал Никифоров просит руки Вашей дочери.
— Ваше Величество, генералов много...
— Понимаю, князь, мой близкий друг просит руки вашей дочери.
И в этот момент Никифоров говорит царю:
— Коля, друг, да пошли ты его подальше. Неужели мы без него бабы не сыщем?

***

Стоит старый еврей в очереди за каким-то продовольственным товаром и громко рассуждает: «Безобразие. Есть нечего: гречки нет, масла нет, рыбы нет, а за свежим хлебом надо стоять в очереди. Ничего у них нет». На другой день этого еврея позвали на Лубянку и очень культурно объяснили, что если он будет людям говорить, что у советской власти ничего нет, то его сначала посадят, а потом расстреляют за антисоветскую пропаганду. Сейчас же, учитывая его возраст, отпускают домой без всякого наказания и, конечно, без расстрела. Вышел этот еврей на улицу, идёт и думает: «Патронов для расстрела у них, наверное, тоже нет...



Источник: izbrannoe.com


 Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции.
Герман: Если будет найден компромисс, Янукович может вернуться на Донбасс и стать губернатором

Дмитрий ГОРДОН
Основатель проекта
Мои скромные возможности преувеличивали. Я была всего лишь помощником. Помогала, где могла, президенту Украины
– Анечка, добрый вечер. Вы работали с Виктором Януковичем 10 лет. Каким он был человеком?
– Если даже сейчас вы спрашиваете о нем, когда он, можно сказать, "лежит в руинах", значит, он был интересным человеком. Он есть интересный человек.
– Как его можно охарактеризовать в двух словах, какой он?
– У него огромная интуиция, он очень прагматичен. Он сильный человек.
– …сильный?
– …да, абсолютно. Без сомнения. Он умеет преодолевать трудности и умеет возрождаться.
– Он был "у плинтуса" фактически несколько раз в жизни. И поднимался. Как вы считаете, он может еще подняться?
– Конечно, может.
– …да?
– …конечно!
– Вас называли "говорящей головой" Януковича. Тяжело было ею быть?
– Я думаю, мои скромные возможности преувеличивали. Я была всего лишь помощником. Помогала, где могла, президенту Украины.
– То есть вы были скромной "говорящей головой" Януковича. Я цитирую. Говорили, что у вас есть мозги, отсутствие которых у большинства членов команды Януковича компенсировали большие деньги. Вы согласны с этим определением?
– Нет, у него было много умных людей. Это была очень сильная команда. И сейчас, кого бы я вам ни назвала, каждый из них был умным, сильным, профессиональным человеком. Начнем: Дмитрий Табачник, вы же не скажете, что он был неумный?
– …конечно.
– …Борис Колесников – умница большая. Сергей Левочкин – умнейший человек. Андрей Клюев – умный человек, профессионал. Азаров – профессионал. Экономист блестящий! Я даже не назову того, кто вызывал бы у меня какие-то сомнения, что этот человек не на своем месте. У Януковича была самая сильная команда из всех украинских президентов. Разве что у Кучмы, возможно, была сильнее. Но у Януковича была очень сильная команда.
– Вы говорите, что члены команды Януковича были индивидуально сильны. Тем не менее, Партия регионов лично у меня вызывала глубокое отвращение. Да простят меня те, с кем я дружу, члены бывшей Партии регионов. Вам, образованной, интеллигентной женщине, не стыдно было быть в рядах Партии регионов? Вас не смущало, что вы находитесь в этой, на мой взгляд, клоаке?
– Я не только находилась, я и нахожусь. Я считаю, что осталась членом Партии регионов. Это огромная удача в моей жизни, что я познакомилась со множеством удивительных, прекрасных людей! Простых партийцев на Донбассе, в Харькове, в Полтаве, во всех регионах Украины. Прекраснейшие люди, с которыми я дружу до сих пор. Люди, которые стояли на так называемом Антимайдане, не знали, что это так называется! Они тоже пришли высказать свое мнение, свою жизненную позицию.
– …но их же свозили за деньги!
– Но многие из них до сих пор звонят и пишут мне письма. Это хорошие люди. Это фермеры, это простые рабочие, лесник из Закарпатья. Я думаю, что Партия регионов дала мне огромный опыт и познакомила как минимум с миллионом прекрасных украинских граждан, которые стали мне очень дорогими и родными, даже сейчас.
– Вы согласны с тем, – это моя личная точка зрения – что и у Партии регионов, и у всех остальных украинских партий без исключения, нет никакой идеологии. Вместо идеологии у руководства этих партий только доллар. Вот их идеология.
– Я так не думаю. У простых людей, которые составляют костяк партии, есть идеология. Очень часто верхушка не имеет убеждений и жизненных принципов. Но я бы не сказала, что в Партии регионов у всех не было принципов. Были. Они имеют свое мнение, свою позицию, они ее отстаивают. Может быть, они не активны сейчас, потому что время для них трудное. Но я бы не сказала, что это люди, которые не имеют убеждений и идеологии. Тот же Дмитрий Табачник, тот же Борис Колесников.
– …да, Дмитрий Табачник имеет идеологию, я согласен с этим абсолютно.
– Знаете, я не могу так обобщать и очернять этих людей только потому, что они проиграли. Я думаю, их время еще придет, потому что они умные…
– …не дай Бог!
– …почему же? Мне кажется, если бы вы ближе узнали этих простых людей из Партии регионов, вы бы увидели, что в каждом из них есть что-то хорошее. Вообще, Дмитрий, в каждом человеке, к какой бы партии он не принадлежал, есть что-то хорошее.
– Аня, я помню Антимайдан и титушек, которых свозили с Донбасса, которые избивали людей в Мариинском парке. Я после этого не могу прийти в Мариинский парк, мне плохо там. Физически плохо.
– Но были разные. Были, как вы говорите, титушки, но было много и простых людей. Приезжали учителя, врачи, фельдшеры…
– …несчастные люди, непонимающие…
– …а кто в Украине счастливый? Вы покажите мне сейчас счастливых врачей, учителей, сельских фельдшеров…
– …ответить нечего.