Анатолий Михайленко
Из книги "Волчья ягода"
ПЕРЕКРЕСТОК
В непролазных
Зарослях на взморье,
Где у рыжих скал живет прибой,
Нет изъяна в лиственном узоре
Над крутой извилистой тропой.
Нет изъяна в первобытных травах,
Что из красной глины проросли
И стоят незыблемой державой
На краю и моря, и земли.
Там судьба в одно соединила
Небо, землю, море и меня,
В ночь роняя, как перо в чернила,
Длинный луч маячного огня.
А когда рассвет бежал по краю
Горизонта, щуря глаз,
Видел я, что и трава морская
Со степной травой переплелась.
Видел: у подножия обрыва
На песок упали зеленя,
Как сплетенная в косички грива
Вороного скифского коня!
2
Плыли эллины долго-долго
Вдоль неласковых берегов.
Бухта встретилась им – и только,
Берег пуст, никаких следов!
Зря товарами для обмена
Переполнены их трюма.
Здесь кончается Ойкумена,
Дальше – гибель, снега, зима.
Что ж, напрасно шторма и рифы,
Столько дней без родной земли?!
Вдруг в степи показались скифы,
Их искали – они пришли!
Были жесты и было слово.
Предок тоже ответить смог:
Торговать мы всегда готовы,
Если будет на равных торг.
Можно кожами и грибами,
Мясом сочным степных быков.
Не торгуем мы лишь рабами –
Так как нету у нас рабов!
3
Скифы с виду легки на расправу,
Да не зря не взялись за мечи:
Рассудили нескоро и здраво,
Чтоб сошлись меж собой толмачи.
Удивлялись бывалые греки
Новым людям, их мудрым речам,
Представлениям
о человеке,
Свету ясному
в светлых очах.
А в степи за
холмами кочевье
Разводило
большие огни:
Скоро
сумерки, впору вечерять, -
Время общего
сбора родни!
Не спешили в
становище гости,
Уважая
заморских гостей,
Эта встреча
– во времени мостик,
Глупо
встать, не узнав новостей.
Впереди лишь
ковыльные степи
И пощады не
знающий враг, -
В жизни
риска высокая степень,
Не
дождаться, чтоб встретиться – так!
Потому и
взаимно радушье
И так
радужно в каждой душе.
Все еще
повториться в грядущем,
На ином
временном рубеже.
4
Сниться
степь, загорелые лица,
Я в глаза,
как в колодцы, гляжу,
Чтоб из ковшика
правды напиться,
Скифским
бабам язык развяжу!
Ничего, что
сработаны грубо,
Подражания в
них ни на грамм.
И в ночи
размыкаются губы,
И я внемлю
гортанным словам:
- Да, мы
помним таинственных шреков,
На закате
ходили в их стан,
Чтоб испили
кобыльего млека
Те, кто в
долгой дороге устал.
И дарили нам
эллины бусы,
Гребешки
костяные и ткань, -
Те подарки
не стали обузой,
Хочешь
видеть – за пазуху глянь!
После наши
мужи говорили:
Греки, мол,
возвратятся опять,
Но, выходит,
что нас обдурили –
Сколько лет
парусов не видать?!
Может кто-то
из нашего рода,
Бросив
племя, жену и стада,
Заклинает
понтийские воды
Возвратить
паруса и суда…
5
Это версия
только, всего лишь догадки,
Странный сон
на морском берегу.
Время с нами
играет в забавные прятки
И смеется с
издевкой в лицо на бегу.
И движения
круг никогда не сомкнется,
Разбежались
дороги и стерлись следы.
Так звезда,
утонувшая в темном колодце,
Отраженье –
не больше – небесной звезды.
Может быть,
вот на этой приморской дороге,
У кургана
под шорохи диких олив,
Два народа
свели первобытные боги,
И в ночи
приласкал безымянный залив?
Затерялся
бесследно степной перекресток
Там, там где
скифы и греки сошлись у огня,
Но в
раскопах нашлись гребешок и наперсток,
Потускневшие
бусы и сбруя коня…
Все прошло
как весны молодая простуда,
А живущим
сегодня в наследство дано
Восхищаться
античным рисунком сосуда –
В нем
далекие предки хранили зерно!
6
Видишь, зной
упал на побережье,
В русла
вымерших когда-то рек.
Над
курганами завис и брезжит,
Как мираж,
какой-то древний век.
По степи
бродяжит ветер скифский,
В небе
звезды скифские висят
И вблизи
грохочет Понт Эвксинский,
Как и
двадцать пять веков назад.
Волны жадно
слизывают берег,
Чайки рыб
невиданных клюют,
Из Пирея
грузные триеры
С полным
грузом в Ольвию плывут.
А навстречу
параллельным курсом –
Корабли
сегодняшнего дня!
Разошлись
они в пространстве узком,
Но задели
невзначай меня.
И волна на
гребень подхватила,
Все смешала
– вымысел и быль,
Или надо мною
подшутила
Эта скифская
трава – ковыль?..
В Красной
книге нет ее в помине,
У нее иная
доля и причал.
Вот, ее на
жесткой красной глине
Ветер
черноморский укачал!
