Счастливчики...

                     Познай счастье...

                                          (Фрагмент)

...В то утро мой распорядок дня был нарушен. Я лежал в кровати, не ощущая веса собственного тела. Моя сущность все еще пребывала где-то там, в пространственно-временном континууме, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Ибо все, что мы называем этими словами, там представляет собой одно целое, без начала и конца.

Вся история планеты человечества проплывала предо мной нескончаемой голограммой. Грандиозность увиденного восхищала, обескураживала и огорчала меня. Невозможно было оставаться равнодушным, сравнивая нашу планету до и после появления на ней примата, которое называют «гомо сапиенс». Первым попался мне на глаза странный персонаж: он сидел за столом, наблюдая за движением песка из верхней колбы в нижнюю колбу песочных часов, стоявших перед ним. Вдруг он торжествующе возопил: «Эврика! Я – Повелитель Времени и Пространства!»

– С этого все и началось, – сказал кто-то тихим голосом.

– С изобретения часов! – машинально ответил я, подумав, что разговариваю сам с собою.

– Нет, с гордыни! Все началось именно с нее, – продолжил тот же голос.

Я оглянулся и увидел мужчину с лютней в правой руке. Он стоял в двух шагах от меня. Но на самом деле нас разделяло расстояние, исчисляемое несколькими поколениями. Присмотревшись к фантому, я узнал в нем моего отца. Больше всего меня поразило не то, что он стоял здесь, радом со мной, а то, как он выглядел. «Наверное, он был таким задолго до моего рождения», – подумал я.

Взглянув еще раз на моложавое лицо отца, на музыкальный инструмент в его руке, и вспомнил маму. Однажды она рассказ мне о моем будущем отце, как он ухаживал за нею, когда она была девушкой. «Знаешь, чем он покорил меня? Игрой на лютне и тембром голоса. В молодости он потрясающе пел…» – вспоминала она.

– А где мама? – спросил я, волнуясь. – Она тоже здесь?

– Она там, – сказал отец, кивнув головой.

Я посмотрел туда, куда он указал и увидел молодую женщину в легком голубом платье, собиравшую полевые цветы. Ее воздушное тело светилось сиренево-лиловым светом, распущенные волосы цвета спелого овса, казалось, развевались по ветру. Она посмотрела в нашу сторону, улыбнулась и помахала букетом, составленным из белых ромашек, синих васильков и красных маков.

– Какая она молодая и красивая! – сказал я, не скрывая восторга.

– Сейчас твоей маме двадцать пять, – сказал отец. – Она в том возрасте, в котором была, когда мы познакомились. – И, помолчав минуту, продолжил: – Впрочем, все мы тут пребываем в том возрасте, когда были счастливы.

– И всем по двадцать пять? – спросил я.

– Ну, почему же? – сказал он. – Люди бывают счастливыми и в шестнадцать, и в тридцать, и в семьдесят лет, и старше,

– И много их здесь?

– Кого?

– Тех, которые старше по возрасту?

– Нет, но они самые счастливые из нас.

– А ты еще играешь на лютне? – спросил я, вспомнив рассказ мамы.

– Да! Часто и по многу. К нам приходит Альберт со скрипкой и мы с ним играем дуэтом. Маме очень нравится.

– Альберт скрипач?

– Нет, он физик-теоретик, математик, одним словом, ученый. У него весьма почтенный возраст, и он самый счастливый из нас.

– А что, качество счастья зависит от возраста?

– Не всегда, – сказал отец. – Но Альберт – особый случай. Он говорит, что всю жизнь занимался не тем, чем хотел, по случаю он создал несколько научных теорий, первернувших взгляды ученых на окружающий мир и Вселенную. Но ему претило жить среди людей, создавших иерархию, начиная с богов и заканчивая более мелкими авторитетами. Он хотел только одного – играть на скрипке. И только попав сюда, он, наконец, освободился от земных и небесных иерархии и стал абсолютно счастливым.

– Абсолютно – что это значит?

– Это значит, что более счастливыми уже не бывают.

– А я, отче, не чувствую себя счастливым, совершенно! – признался я, смутив его своим ответом.

– Тебе, кстати, сколько лет?

– Тридцать шесть.

– Ты старше меня на одиннадцать лет, – сказал он, окинув меня оценивающим взглядом. – А до сих пор еще не познал счастья?

– Может, раньше, в детстве, я и был счастливым, но не сознавал этого.

– Это потому что ты ищешь счастье вовне, а его надо искать внутри себя.

– У меня его и там нет…

– Тогда почему ты здесь? Таким как ты у нас не место!

– Случайно, но я больше не буду.

– Ладно, – сказал отец примирительно.

– Пошли, мы проведем тебя к выходу, – сказала мама.

Они взяли меня с двух сторон за руки, как в детстве: папа – за левую, мама – за правую. Оказавшись между ними, я спросил:

– А вы знаете, где выход?

– Нет, мы даже не знаем, где вход, – сказала мама, и оглянулаясь тревожно по сторонам. – Но тебе здесь нельзя оставаться.

– Если ты нашел вход, то, надеюсь, отыщешь и выход, – сказал, соглашаясь с мамой, отец, и ускорил шаг.

Мы шли кругами по восходящей, удаляясь все дальше от того места, где встретились. Потом перешли на бег, увеличивая диаметр кругов. А когда бежать не было сил, мы взлетели и понеслись, обдуваемые светом как ветром. Мы летели втроем, держась за руки, оглядываясь по сторонам, надеясь увидеть выход. Выход нигде не было. Только кванты, фотоны, бозоны и другие элементарные частицы искрились в наших глазах.

– Альберт говорит, что, если одну из этих частиц развернуть, как разворачивают свернутую в трубку картину, можно увидеть много интересного, – сказал отец.

И в этот момент показались отроги каких-то гор. Под прикрытием одной из скал волосатые мужчины-охотники разделывали тушу какого-то крупного животного. Не исключено, что это был последний на земле экземпляр мамонта.

– Смотрите, смотрите! – сказала мама, указывая рукой на рослого охотника, отделившегося от общей массы с большой берцовой костью под мышкой.

– Это – альфа-самец, – уточнил отец. – Он идет в заросли папоротника, к себе в логово. И там, в одиночестве, обглодает эту кость, ни с кем не делясь мясом. Именно из таких получаются вожди, короли, предводители разбойников, президенты и далее по списку…

– Из таких волосатых, как он, началась вся эта иерархия, которую так презирает Альберт? – сказала мама.

– Осторожно на виражах! Альберт предупреждал, пространство искривляется, и можно запросто вылететь на обочину, – сказал, повысив голос отец, когда мы выходили на новую орбиту. И крепче сжал мою руку. Вот тогда я впервые и ощутил невесомость собственного тела.

Наш полет продолжался. В сизом голографическом тумане предо мной разворачивались события, как уже свершившиеся, так и те, которые произошли после нас. Их никто не ожидал и никто не мог предвидеть их последствия. На очередном вираже выскочил, как чертик из табакерки, папа римский Урбана ӀӀ. С амвона Клермонского собора он призывал собравшихся идти на Восток, освобождать Святую Землю от неверных.

Воздев руки к небесам, он скрежещущим, как несмазанное колесо арбы, голосом провозгласил: «Кто тут обездоленный и бедный, там будет радостный и богатый…»

– Бойся авторитетов, – сказал отец, поучая меня. – В первую очередь авторитетов с инициативой.

– Чем они так опасны? – спросил я.

– Как говорит Альберт, они не сомневаются ни в своих мыслях, ни в своих поступках, – сказал отец.

И тут в кривом зеркале истории мы увидели столбы пыли, поднятые сотнями тысяч лошадей и людей. Это крестоносцы шли на Восток, освобождать от сарацин Гроб Господень.

А навстречу им двинулись массы сирийских мусульман-беженцев, покинувших раздираемую войной страну. Переправившись через Босфор, они уже идут дорогами Европы.

– Сейчас эти два потока встретятся, и начнется страшная бойня, – сказала взволнованно мама, всматриваясь вдаль, не заканчивающуюся горизонтом.

– Не бойся мама, – сказал я. – Они пройдут встречными курсами, не задев друг друга.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что они начали свой смертный путь с разницей в тысячу лет.

– Ты уверен в этом? – спросила она.

– Да, мама, уверен. Но это не изменит ситуацию в целом.

– Почему?

– Потому что на Ближнем Востоке война продолжается.

– Со времен крестовых походов? – удивилась она.

– Война там никогда не кончалась.

– Тогда тебе надо быстрее перебираться сюда, к нам, – сказала мама, и с какой-то нежной жалостью заглянула мне в глаза.

– Пусть сначала познает счастье, тогда, пожалуйста! – сказал, отрезвив маму, отец.

Я хотел ответить, но что-то попало в дыхательные пути – может быть, это была микроскопическая пыль от девяти крестовых походов, оставшаяся в памяти атмосферы земли, – я закашлялся, ударился головой обо что-то твердое и отпустил руки матери и отца...

-2-

На часах было без черверти семь... 

Российский десант в Италии...

                                         

                                                              "Из России с любовью"

Утром 25 марта на итальянской военной базе Пратика-ди-Маре недалеко от Рима приземлился 15-й самолет Ил-76 вооруженных сил России со специалистами-вирусологами и медицинским оборудованием. Российская гуманитарная миссия будет работать на севере Италии в районах, которые сильнее всего страдают от пандемии коронавируса. О том, какую конкретно помощь Москва оказывает Риму и как этот жест оценивают эксперты, — в материале RTVI.

Италия пока остается главным очагом распространения коронавируса в Европе. По последним данным, инфекцией заразились больше 69 тысяч человек, из которых 6820 умерли. Особенно сильно пандемия затронула северные регионы страны, где не хватает врачей и медицинского оборудования.

Президент России Владимир Путин 21 марта позвонил главе итальянского правительства Джузеппе Конте и предложил помощь в борьбе с пандемией. Первые самолеты приземлились в Италии уже 22 марта. В Минобороны сообщили, что в Италию отправили около 100 военных врачей, специалистов в области вирусологии и эпидемиологии с опытом борьбы против африканской чумы свиней, сибирской язвы и лихорадки Эбола.

Еще Россия направила мобильные комплексы диагностики, машины дезинфекции, защитное и медицинское оборудование. На машинах можно было увидеть надпись «Из России с любовью» на русском и итальянском языках.

Первые самолеты с российскими специалистами во главе с генерал-майором Сергеем Кикотем встречал министр иностранных дел Италии Луиджи Ди Майо. Чиновник поблагодарил Россию «за солидарность и дружбу». «Я пожал бы вам руку, но не могу, поэтому приложу ее к сердцу», — добавил глава итальянской дипломатии. Утром 25 марта колонна российской техники и автобусы с врачами отправились в город Бергамо в области Ломбардия, один из главных очагов распространения коронавируса.

Гуманитарный жест России, впрочем, оценивают по-разному. Итальянская газета Repubblica назвала гуманитарную миссию «помощью Путина». Редактор отдела внешней политики немецкой Frankfurter Allgemeine Zeitung Клаус-Дитер Франкенбергер полагает, что помощь России, а также Китая не останется незамеченной итальянцами. По его мнению, этот жест несет политический сигнал — ЕС недостаточно помогает одной из ключевых стран содружества. Как отмечает автор, после пандемии отношения Италии с Пекином и Москвой изменятся в лучшую сторону.

Издание Deutsche Welle со ссылкой на депутатов Европарламента сообщило, что в Брюсселе некоторые оценивают помощь России не только как добрую волю и проявление гуманизма, но видят и политический подтекст. Представитель Европейской народной партии Михаэль Галер считает, что Путин преследует свои цели. «Он надеется, что в следующий раз при продлении европейских санкций Италия наложит на них вето», — уточнил евродепутат. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков назвал «абсурдом» предположения, что Москва в обмен на помощь ждет какой-то выгоды.

По мнению главы европейской дипломатии Жозепа Борреля, Брюссель «делает много, но этого не замечают, поэтому некоторые страны жалуются, что им не помогают». В частности, ЕЦБ выделил 750 млрд на антикризисную программу и приостановку Пакта о стабильности и росте в Еврозоне.

Тем временем на странице российского посольства в Италии в фейсбуке под каждой публикацией о гуманитарной помощи можно увидеть слово Grazie («Спасибо»). Некоторые российские СМИ распространяют ролик, который в соцсети опубликовал итальянец Федерико Кане. На нем он демонстративно сворачивает флаг ЕС и ставит на его место российский триколор. Видео собрало около 500 тысяч просмотров. Впрочем, судя по другим публикациям на странице пользователя, он, кажется, симпатизирует политике Путина, а в евроинтеграцию верит слабо.

25 марта газета La Stampa со ссылкой на источники написала, что около 80% грузов, которые Россия поставила Италии для борьбы с коронавирусом, оказались бесполезными. Собеседники издания сказали, что поставки нужны лидерам двух государств для решения своих политических задач…

Самая красивая пара Италии

Самая красивая семейная пара Италии — Адриано Челентано и Клаудия Мори отметили 14 июля золотую свадьбу — 50 лет вместе.

Счастливый возраст...

                         Счастливый возраст...

Существует ли тот возраст, в котором абсолютное большинство людей обоих полов может с гарантией ощутить себя счастливыми? На этот вопрос ответил английский ученый, который провел масштабное исследование,занявшее не один месяц. В исследовании приняли участие почти 350 000 как мужчин, так и женщин, начиная от совершеннолетия и вплоть до самого почтенного возраста. По результатам исследования были сделаны следующие выводы. Только в годы, когда человеку исполняется более семидесяти пяти лет, он начинает, наконец, как заявил английский ученый, по-настоящему радоваться жизни. К людям, в возрасте примерно восьмидесяти лет и старше, приходит ощущение счастья, они, если достаточно финансово обеспечены, могут уже только пользоваться жизнью, не испытывая ни перед кем никакой ответственности. Поэтому, именно эти годы можно считать для большинства людей самыми счастливыми...

Это не грипп - это месть за насилие....

Это не грипп - это месть за нисилие над природой...

ПОЛНЫЙ КАРАНТИН

Сейчас в Израиле вовсю идёт эпидемия. Она уже не начинается - она разрастается, и мы очень бодро катим к итальянскому сценарию. С тысячами погибших, с падением системы здравоохранения - и, ещё раз повторю, с ТЫСЯЧАМИ погибших зря. Зря, просто так. Далее, по юридической привычке, по пунктам.

1. Коронавирус, он же SARS-CoV-2 - это не грипп и не "что-то вроде гриппа". Он гораздо более заразный - R0 гриппа = 1.3, а R0 коронавируса - между 2.2 и 4. Смертность в Италии перевалила за 7% - по сравнению с гриппом с его жалкими 0.1% это в 70 раз больше. И это Италия - одна из самых развитых стран в мире!

Кроме того, ещё ни в одной стране не закончилась эпидемия, поэтому те, кто ещё умрут, сейчас ещё засчитаны как тяжёлые больные - и с течением времени реальная смертность перешагнёт 10%.

2. Умирают не только старики. То есть старики умирают, конечно - это наши с вами родители, дедушки, бабушки, дяди, старшие братья и сёстры, учителя, преподаватели, наставники. Умирают те, у кого есть хронические заболевания - особенно связанные с иммунитетом и дыхательной системой, а также сердце и ожирение.

Умирают также те, чей организм ослаблен текущей или недавней болезнью. Это значит, что если неделю назад у вас была простуда, ангина, грипп или любое другое заразное заболевание - вы в группе риска смерти, даже если вам 20 лет и богатырское здоровье.

3. Мы не знаем, ВЫЛЕЧИВАЕТСЯ ЛИ SARS-COV-2 ВООБЩЕ. Судя по исследованиям выживших молодых здоровых мужчин, наблюдается до 30% падения функций дыхательной системы, и абсолютно никто не знает, ЧТО будет дальше.

Один очень умный врач, заодно профессор в Тель-Авиве, сказал мне, что симптоматика у выздоровших напоминает начальные стадии развития фиброза лёгких. Дай бог (боги, Б-Г и вся остальная небесная шобла), чтобы это было не так, но есть махонькая вероятность того, что в перспективе нескольких лет выживших после этого вируса не будет вообще.

4. Каждый носитель - убийца. Каждый, кто заболеет - заразит других людей. Это как в фильмах про зомби. Молодой человек, который вышел из дома только поболтать с лучшим другом и заразился от него, уже не любящий сын своих родителей, а их убийца. Как зомби, или инопланетянин, которые тела захватывают.

5. Каждый - ещё раз повторяю, КАЖДЫЙ - человек, с которым вы общаетесь, может быть заразен и, соответственно, убить вас или вашу семью.

*****

Я надеюсь, что этого достаточно, чтобы понимать, насколько опасна болезнь, с которой сейчас столкнулось человечество. А теперь - о том, что может сделать каждый из нас.

А. ЗАРАЖЕНИЕ = СМЕРТЬ

Не обязательно ваша смерть, но вы заразите людей дальше по цепочке. Кто умрёт от вас? Ваши родители? Родители ваших друзей? А ведь потом цепочки размотают назад, и легко переболевший молодой человек увидит, как он передал вирус другу и оставил его сиротой.

Б. КАРАНТИН

Полный, абсолютный, тотальный карантин. Это значит - ВООБЩЕ НЕ ВЫХОДИТЬ ИЗ ДОМА, если вы живёте в общем доме. Давайте посмотрим, что может убить вас и ваших близких, кроме непосредственного контакта с больными.

Каждая поверхность может быть заражена. Вы выходите на улици и трогаете ручки двери, кнопки света в коридоре, кнопки вызова лифта, ручки дверей лифта, кнопки в лифте, ручки дверей в подъезде, кнопки кода на входе в дом. И это только выйти покурить на улицу.

Кстати, курящих в случае нехватки аппаратов искусственного дыхания спасать не будут - у некурящих шансы выше.

В. Карантин должен быть ПОЛНЫЙ

Закончился хлеб, вышел за хлебом, больной продавец положил буханку в полиэтиленовый пакет, раскрыв его послюнявленным пальцем. Не дойдя до дома, вы потрогали лицо. Дома помыли руки, как и положено. Через неделю из-за этого умерла ваша жена. Стоил того хлебушек?

Нет ни одной причины, кроме абсолютной медицинской необходимости, чтобы выходить из дома. Отдельная история, если у вас есть собака - надо понимать, что каждый раз, когда вы выходите с ней на улицу, вы рискуете жизнью, и принимать необходимые меры предосторожности.

Г. Еду домой можно купить ОДИН РАЗ на месяц вперёд. Овощи и фрукты, а также все предметы необходимости можно заказать с посыльным, который оставит товар под дверью. Мешки можно взять в перчатках, отнести на балкон и пусть несколько дней там полежат.

Д. Дома необходимо заниматься физкультурой. Обязательно. Как можно больше. Это необходимо для здоровья, как физического, так и психического. Всё, что можно сделать со своим телом без помощи тренажёров - надо делать. Кстати, каждый сидевший знает, что из больших бутылок воды получаются прекрасные гантели.

****

Это самый важный пост, который я написал в жизни. Для некоторых из тех, кто меня читает, я обладаю определённым авторитетом - и весь этот авторитет я ставлю сейчас на то, чтобы хоть кто-то прислушивался. Ибо самое главное правило уголовного адвоката идёт ещё из Талмуда - спасший одну душу спасает весь мир.

Спасите мир, не выходите их дома. Никак. Никуда. Объясните это своим друзьям, детям, и ОСОБЕННО - пожилым родственникам. Перепостите этот пост куда только можно - это явно не моя реклама, скорее даже наоборот, но жизнь людей важнее.

Да, и совсем забыл, эгоистичный подонок, сказать СПАСИБО и низкий поклон всем тем, кто в это время не могут засесть в карантин и заняты тем, чтобы спасать нас с вами. Это прежде всего сотрудники системы здравоохранения - врачи, медсёстры, санитары, лаборанты, уборщицы и весь коах эзер в больницах. Это полиция и силы госбезопасности - все те, кто на передней линии войны.

Спасибо!

P.S. Перед каждым выходом из дома просто почитайте новости из Италии.

Автор: АДВОКАТ АЛЕКСАНДР ГАМБАРЯН

Как защититься от коронавируса?

Самый верный способ - это регулярное и тщательное мытье рук с мылом.

Коронавирус распространяется, когда зараженный человек кашляет и мельчайшие капли мокроты - наполненные вирусом - попадают в воздух.

Коронавирус в большом городе: можно ли избежать заражения?

Они могут попасть в организм здорового человека через дыхательные пути или же если вы тронете поверхность, куда попала капля зараженной мокроты, а затем дотронетесь до своего лица - носа, глаз или рта.

Поэтому, чтобы избежать заражения, старайтесь не контактировать на близком расстоянии с инфицированным человеком, чихайте и кашляйте в одноразовую салфетку и сразу ее выбрасывайте и не трогайте лицо немытыми руками.

Маски для лица не предоставляют эффективной защиты, по мнению медиков.

Правильно вымытые руки снижают риск заражения любой инфекцией, в том числе и коронавирусом.

Каковы симптомы коронавируса?

Коронавирус заражает легкие. Симптомы заболевания начинаются с высокой температуры, затем появляется сухой кашель, который может привести к затрудненному дыханию.

По наблюдениям ученых, в среднем симптомы проявляются через пять дней с момента заражения, однако у некоторых людей этот период может быть дольше.

ВОЗ сообщает, что инкубационный период может составлять до 14 дней, однако некоторые врачи говорят, что он может продлиться до 24 дней.

Наиболее заразным считается тот, у кого активно проявляются симптомы коронавируса, хотя есть основания подозревать, что вирус может передаваться от зараженного человека даже при отсутствии у него ярко выраженных симптомов, то есть в инкубационной фазе.

Первые симптомы можно перепутать с другими обычными зимними инфекциями типа ОРВИ или гриппа.

Бродским по коронавирусу...

Бродским по коронавирусу

Одесский художник нарисовал мурал, мотивирующий горожан оставаться дома.

Новый мурал, актуальность которого сложно сейчас переоценить, появился на стене дома в районе роддома 2 на Старопортофранковской. Автор, известный одесский художник Игорь Матроскин, изобразил Иосифа Бродского в медицинской маске и привел цитату поэта — «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». По словам художника, таким образом он захотел напомнить одесситам о необходимости соблюдения карантинных мер.

 «Я нарисовал его и тут же скинул фото своим родителям, чтобы напомнить им, что нужно оставаться дома в безопасности, — рассказал Игорь. — Этот рисунок сразу за остановкой трамвайной и там большое количество пожилых людей, которые куда-то едут, вместо того, чтобы оставаться дома».

Источник: "Думская"

Италия: первые положительные новости

Италия: первые положительные новости среди хаоса.

Город Кремоне:

Италия, так рада, что наша медицинская бригада и полевой госпиталь скорой помощи там, чтобы помочь. Они сказали, что это «первый яркий свет на нашем темном небе».

Провинции Модена:

Первый выздоровевший пациент # Covid_19 в провинции Модена (Италия), 95-летняя бабушка.

#SaluteCoronaFighters

@SamaritansPurse

Dreams of Asya Cegelban

                   Dreams of Asya Cegelban

Anatolii Myhailenko

Anastasia Kegelban or simply Asya is the best of the memories of my student youth. Almost half of the young men of our course, the future geniuses of architecture, were in love with her.

Do not know how to explain such an attitude towards her by boys and men. Do not know, maybe this was an amazing result of mixing two types of blood in her: the Austrian on the paternal side and the Ukrainian — on the maternal line? But it was this circumstance that determined her beautiful appearance and character, which combining sober judgment with the sensory perception of the surrounding. She knew what she was doing and why, at the same time, she looked at the world with wide eyes the child, taking all the best from life.

“Who may be a person to forbid the enjoyment of what pleases his eye and warms the soul?” She spoke naively, disarming the interlocutor an innocent smile.

Asya moved this positive attitude towards life to studying at the institute. Ignoring the so-called social sciences, she thoroughly engaged in architectural graphics, descriptive geometry, drawing. That is, she gives preference to those disciplines that were directly related to our future profession of architect. Her term papers had been just beautiful, which caused some fellow students to pathological envy.

“Just think, Kegelban has created another masterpiece!” Sveta Korsakova, Asy’s best friend and rival, was indignant.

I, playing on counterpoints, unobtrusively, but sincerely praised these works, and this earned its location. And over time and friendship.

Asya is the Odessa woman and adored her city. To those who used to walk with her on old streets, she generously revealed its secrets. Showed the best of what remains to us in the inheritance after the masters of the pre-revolutionary era. And such walks, if they did not become for someone at school of a future profession, then, in any case, brought up good taste.

“Just think, Kegelban has created another masterpiece!” Sveta Korsakova, Asy’s best friend and rival, were too indignantly.

I, playing on counterpoints, unobtrusively, but sincerely praised these works Asya's and earned her respect. And over time and her friendship. Asya was the Odessa woman and adored her city. To those who walk with her on old streets, she generously revealed secrets to some houses, which remaining us of the inheritance after the masters of the pre-revolutionary era. And these walks if did not become for someone school of a profession, then will, in any case, brought up good taste.

She was always and everywhere interested in how certain things created by people fit into the interior or into the urban landscape. Once, when we were walking along one of the seaside parks, Asya said:

“Do you want me to show you a little-known masterpiece?” And, without asking consent, pulled me off the sanatorium. It belongs to the military department. There, in the depths of the park, alone stood a three-story mansion of darkened from the time of red brick. Approaching the house, Asya showed me marvelous majolica that decorated its facade.

All that insulted her aesthetic taste, especially unsuccessful public and residential buildings, she betrayed merciless criticism. The new building of the Musical Comedy Theater, in which eclecticism coexisted simply with bad taste, got from her. Asya was one of the first to notice on roof theater unsuccessful decorations, resembling “gilded coffins” from afar. "Really, they stood there in a row, as in the cantor of ceremonial service for general viewing," stressed she. “The environment can elevate or humiliate a person. Therefore, architects and builders are responsible for the mental health of society, perhaps more than doctors and politicians…”

Architecture, painting, just read books were constant topics of our conversations during walks around the city. If it was autumn, and a piercing Northeast was blowing from the bay, we, after churning, went to one of the nearest cafés, ordered a cup of black coffee and a glass of chartreuse. If you add a little liquor in the coffee, the drink gets an unusual soft taste. I called him “The Kiss of Anastasia”, not admitting to her herself.

Architecture, painting, just already read books were constant topics of our conversations during walks around the city. If it was autumn, and a piercing Northeast wind was blowing from the bay, we are going to one of the nearest cafés, ordered a cup of black coffee and a glass of chartreuse. If you add a little liquor in the coffee, the drink gets an unusual soft taste. I called him “The Kiss of Anastasia”, without telling her about it.

Warm for indoor, she is taking off her the raincoat, and the unique, heady aroma of lavender, coming to be of her clothes and young body, mixing with the smells of coffee and liqueur. And for me, there was no greater pleasure than sitting with Asya at table shoulder to shoulder bathing and in these smells and listening to her revelations. “I want to love and be loved,” Asya said quietly on one of these autumn days, pressing even closer to my shoulder. And these words, simple at first glance, sounded to me as a challenge and as a promise.

We liked the quiet streets of the previously fashionable “Otrada” micro-district, where street names sounded like poems. We walked around the whole French Boulevard, where the elegant mansions of a long-gone era survived, taking exciting journeys by tram the tram to Arcadia and the Great Fountain. It was especially good there in spring, in the second half of May, when the Persian lilac blossomed, filling the neighborhood with an intoxicating scent. Comfortably seated in the thick grass under a fragrant bush, one could be long look at the sea, covered with a light translucent haze. When a white liner appeared on the sea, going on a cruise on the Black Sea to the Crimea and further to the promised shores of the Caucasus, we tried to guess its name. “Ukraine,” Asya said confidently, looking at the subtle outlines of the ship. "Adjurya," I contradicted the girl, recognizing the familiar lines of the hull and superstructure of the vessel…

The next summer vacation, in order to earn some money, I had to spend with the institute building squad. In the remote taiga village of Agyrish of the Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug, somewhere near the Arctic Circle, we erected wooden houses for loggers on pile foundations. We worked all day long until the sun was setting behind the jagged outline of the taiga, and after supper, we were poisoned to sleep. But the short white nights, which at first enchanted us Southerners, eventually became our curse. They were more suitable for romantic walks than for rest after a hard day’s work.

I yearned for my beloved. Perhaps that is why almost the same dream visited me every night. Asya and I are sitting on the quay, reflecting in ultramarine seawater. At the whim of the waves, our faces either collide or diverge in different directions. At the crucial moment, when the waves reduce our faces and lips for a kiss, Asya with her graceful leg for some reason tries to erase this idyllic reflection. But each time, not reaching him, slowly slips into the water, dipping his head…

I returned to Odessa only at the end of August, at the height of the velvet season. The city was overwhelmed by the atmosphere of sensuality, freedom, and lightness of being. Counters in the bazaars burst with southern fruits and vegetables, attracting holidaymakers with variety and cheapness. Everyone on the go chewed something; others were only going to bite off their own piece of the pie of life.

The next day after returning from the taiga, I hurried to visit Asia. I was uncomfortable coming to her empty-handed after a long separation. And I went to the “House of the Book” to get a gift for her. This time there was nothing interesting on the shelves. But in the commitment department, I was caught by Leonid Martynov’s compilation Pervorodstvo. And opening it at random, I read:

I love you! Therefore

I create the whole world again...

After paying, I went out into the street and headed in the direction of the Two Charles. Nearby was the house in which Asya lived. I saw the first payphone, and I dialed its number.

‘Hello!” A bored her voice was heard on the phone.

“Would you like to go where the mill turns?” I asked, somewhat twisting the line from a poem by a famous Odessa poet.

“Oh, want!” She happily responded, recognizing my voice. “What do you suggest specifically?”

After wandering a bit around the city, we went to Pushkinskay Street, turned left at the Krasnaya Hotel, walked past the former stock exchange — the brainchild of Alexander Bernardazzi — and, going down to the Polish one, drove the trolley bus to the maritime station.

At its birth, there was a passenger ship, handsome Ivan Franko, with a white superstructure and black sides. The vessel was preparing for the next voyage; happy passengers climbed the ladder aboard, expecting a festive, almost European holiday. On the quay far from us, cargo ships were unloaded with a grab of Cuban raw sugar golden in the setting sun.

Having observed the life of the port, we climbed to the third floor of a glass building. There was a cozy bar, where we used to drop by the company to celebrate someone’s birthdays or big holidays. We were lucky; there were few visitors at this hour. And we got a far corner table, sitting at which you can contemplate the perspective of the Odessa Bay.

Having got hungry, we ordered sandwiches with Moscow smoked sausage and red caviar, and for dessert fruit and “Soviet champagne” of the Odessa bottling. Having received a substantial amount of a letter of credit equal to fifty ordinary student scholarships, I was pleased to treat my girlfriend with something tasty.

“I missed you,” I squeezed out when the waiter had left to fulfill our orders. “I didn’t have enough of you either,” Asya answered, for some reason, covering her eyes with slightly trembling eyelids.

Slowly sip a sparkling drink; we talked about the upcoming work on the graduation projects. Rather, Asya said, and I just listened and assented.

“I want to use in my project structural elements made of reinforced concrete, metal, glass and composite materials,” She said. “This will allow achieving the easiest and the expressiveness of each element with sufficient stability and strength of the entire structure.”

According to her, it will be a complex of semi-circular buildings resembling a sailboat. The main decoration of the multi-tiered facade will be large windows and loggias, each of which will give shade to the terrace on the lower floor.

“I would like to design and build in such a way that it would not be a shame when a sign with my name and initials is placed on the front of the building,” Asya continued with a sly the smile on her face. And her eyes shimmered with shades of blue and green, like a wave of the sea.

Inspired by her, she intensively gesticulated, creating in the space the outlines of the future structure. At the same time her thin, beautiful hands touched my hands. Our knees now and then collided under the table.

“Like this girl means a lot to me,” I thought, watching Asya. “And what do I mean to her?”

We returned to the city, climbing the Richelieu stairs. Overcoming her one hundred and ninety-two steps have usually not difficult. But after pretty drunk champagne, the staircase seemed to us, like Everest. And we stopped at each site, sat on the parapet and, resting, watched the stars roll down from the sky, leaving behind an inversion trace in the atmosphere.

Finally, we climbed to the “peak”, where, as usual, we were met by a monument to Duke DE Richelieu, the French counter-revolutionary, who became the Novorossiysk governor and the Odessa city governor.

“It this is a mystery,” I thought, glancing briefly at the monument, “The Bolsheviks demolished the monument to Catherine the Second, but for some reason, they spared this Frenchman...”

“You at the look,” She said indignantly, becoming in the pose of the offended schoolgirl. “He did not even look in my direction!”

“So it's bronze,” I said, defending Richelieu indifferent to the female beauty.

“But he is a man, finally a prince!” She was indignant.

“You want me to challenge him to a duel,” I said.

“Want!” She said, excited, she. “However, you do not belong to the nobility and cannot fight in duels.”

“Then I will beat him like that, in a simple way!” I said drunk. And, taking off his shoes, hit them on the pedestal of the monument to Richelieu...

“It's too late, why should you go to your apartment,” Asya said in a low voice when we stopped at the front door of her house. “Stay with me. Parents today in the country and no one will disturb us. We are sited with you on the balcony with sun loungers and all night we will contemplate the starry sky...

In the morning I woke up from the cool air that had penetrated from the open balcony door. Off the crumpled pillow beside me, the intoxicating aroma of lavender still emanated. I looked at the balcony, where insanely was kiss the pigeons when in room entered Asya in a short blue robe.

Get up! It is time to have breakfast. By the way, today it is my turn to invite you for a walk.” Said she. And how the bluebird flew into the kitchen

After breakfast, we go to the station, and get on an electric train "Odessa - Belgorod-Dniesterovskiy". And already sitting in the half-empty car, we with Asya finally continue our conversation which started yesterday. Asya was not indifferent to creativity Antonio Gaudi. Therefore, again and again, she remembered his “House of Bones”, “Belésguard Tower”. And especially the Sagrada Familia in Barcelona, which, under the guidance of a master, erected for about thirty-five years, but so is not being completed. The dream of the master will complete his students.

Asya was no indifference to the creations of Antonio Gaudi. She, again and again, remembered his “House of Bones”, “Belésguard Tower”. And especially the “Sagrada Family in Barcelona”, this project, which cannot finish off the master. And descendants will be finished this big genius project of Gauge for a long time yet…

It was her strong point. Moreover, I knew that she herself wants to design and build something so significant that it would make experts and ordinary people talk about it. Therefore, I did not want to stop her from expressing her thoughts. For my part, it would even criminal.

“Yes, every Gaudi should have his Guell,” I said only in a low voice. But Asya, fortunately, did not pay any attention to my comment.

We got off at the Karolina-Bugaz station and, bypassing the cottages and gardens of the railway workers, the shallow lakes in which the little Black Sea turtles swam, went out to a deserted also the beach. The day was warm, the air is clear, what is he and to be should in the south in late August-early September. A light breeze blew grains of sand from the crests of the dunes. There was complete calm on the sea, small waves lazily splashing on the edge of the shore, as if inviting plunging into their transparent coolness.

As Asya the entering the sea, it seemed to open in front of her, letting her into her lone; When Asua was coming ashore, the seawater was not letting her go, she was following the girl step in step. And the jets of moisture flowed along the grid, the stomach, the legs with pure liquid silver, drilling in the rays of the sun. She, naked, stopped in front of me, raised her hands to correct her whipped hairstyle. And all her pristine young beauty opened up to me. And I thought:

'If I didn't have a pretty girl like Asya, she did need would come up with...”

Having gone, we set up a small tourist tent on the shore. Having loosened my backpack, I took out edible supplies from it, a long bottle of Bulgarian Riesling, prepared by Asia in the evening, and we, had sat down on a bedspread, and began the meal.

“For us, young and inexperienced!” Asya had spoken her toast and had raised an enameled soldier's mug at the level of the eyes shining with emeralds.

“For you, so beautiful, intelligent and spontaneous,” I replied without guile and kissed her slightly blue and salty lips from the recent bathing.

We were well together, two on this sandy spit that separates the Black Sea from the Dniester estuary. We rejoiced at the high clear sky, the sun, the light wave rolling on flat sand of the beach. And most of all that what we too can communicate with each other, we the thinking of nothing for the future and not knowing nothing about him now.

-----------------------------------------

P.S. “Two Charles” — a wine cellar in Odessa, located on the corner of the streets that bore the old names before the return of them, the names of Karl Marx and Karl Liebknecht; Antonio Guillem Gaudi-i-Cornet - famous Spanish architect; Eusebia Güell-i-Bacigalupi - Catalan industrialist, politician, and philanthropist who supported all the undertakings of Antonio Gaudi

Кто остановил Россию...

Новое турецкое оружие, 

которое остановило Россию в Сирии

 В марте турецкая армия продемонстрировала свою сокрушительную мощь в борьбе с сирийскими войсками, уничтожив сотни танков, артиллерийских орудий и бронемашин. И все благодаря своей дешевой, но эффективной программе беспилотников, которые, по словам натовских представителей, изменили соотношение сил в сирийском Идлибе не в пользу России.

Противостояние началось в конце февраля. Войска сирийского режима при поддержке российской авиации и «советников спецназа» начали наступление в Идлибе, являющемся последним крупным оплотом повстанцев, борющихся против диктатора Башара Асада. Гражданская война в Сирии длится почти 10 лет.

Когда войска режима взяли важный населенный пункт Саракиб, находящийся на пересечении дорог, идлибский узел повстанческого сопротивления начал разваливаться, из-за чего сотни тысяч беженцев по снегу отправились на север, ища безопасности в Турции.

Теоретически Турция и Россия могли начать полномасштабную войну

Турция в ответ направила в Идлиб подразделения регулярной армии численностью несколько тысяч человек, чтобы не допустить развала этого очага сопротивления. Начались боевые действия между сирийским режимом и турецкими войсками. Сотни военнослужащих сирийской армии были убиты. По ночам турки наносили воздушные удары по сирийским танкам, артиллерии и бронемашинам.

Этот конфликт стал драматическим переломным моментом. Действия Турции не были обычными перестрелками с приграничными боестолкновениями. Все это больше походило на настоящую войну. Турция применяла самые разные силы и средства из своего военного арсенала и нанесла тяжелые потери сирийской армии.

В теории эта мини-война была опасной авантюрой, потому что она создала угрозу прямого столкновения между турецкой армией, которая является самой крупной среди европейских партнеров по НАТО, и грозными вооруженными силами России, включая ВВС, которые поддерживают Сирию. Если бы этот конфликт получил свое логическое продолжение, он мог привести к полномасштабной войне между Турцией и Россией.

Россия должна была победить — но не победила

Теоретически Россия в таком конфликте должна была выиграть.

Однако в этом раунде верх взяла Турция.

Как рассказали военные источники, у турок появился новый козырь, который вынудил Россию задуматься о разумности эскалации конфликта с правительством Эрдогана.

В турецком наступлении приняли участие 100 беспилотных летательных аппаратов местного производства, которые с убийственной эффективностью применяли управляемые боеприпасы.

«Десятки таких дронов летали над Идлибом, и они всю ночь сбрасывали эти маленькие бомбы на сирийские танки, что привлекло внимание [российского президента Владимира] Путина, — сказал натовский представитель. — Конечно, в случае прямой конфронтации Россия могла бы использовать свою авиацию и крылатые ракеты для взлома турецкой ПВО и уничтожения системы управления дронами, но издержки от такого конфликта из-за Идлиба были бы немыслимыми. Турция знает, что не сможет выгнать Россию из Сирии, как бы ей этого ни хотелось, но она наглядно показала, что Путин и Асад не могут выгнать Турцию из Идлиба. Так что теперь предстоит снова вернуться к соглашениям и переговорам».

Турция и Россия договорились об очередном прекращении огня в Идлибе. Российские войска будут патрулировать коридор шириной около шести километров по обе стороны от шоссе M4/5, которое является важным связующим звеном между Дамаском и Алеппо.

Несомненно, мир в Сирии следует приветствовать. А военные аналитики обрадуются, узнав о том, что есть войны, в которых Россия явно не желает участвовать.

Автор Mitch Prothero, Business Insider