суббота, 6 июня 2015 г.

Из книги "Волчья ягода"


Анатолий Михайленко


ИЗ КНИГИ «ВОЛЧЬЯ ЯГОДА» ( 1997 г.)


              Год белой лошади

И впрямь пришлось названье году
По всем статьям, иначе как
Понять, что вдруг саму природу
Как бы спустили с поводка?
Не по желанью протопопов
От лженаук, круша стандарт,
По январю стремглав протопав,
Вошла без передыха в март!
Февраль в хвосте недолго плелся
Заикой, проглотившим крик,
Да так и сгинул в безголосье
В один, как говориться, миг.
Но праздник жизни не нарушен,
Не прерван ход ночей и дней,
Из ипподромовских конюшен
Приводят в город лошадей.
И звон копыт дробит на части
Застой и сумерки жилья,
И возвращаются отчасти
Любовь и молодость твоя.
А то, что привели в упадок
Страну и рубят на корню,
Уже и объяснять не надо
Ни человеку, ни коню.
                    Весна 1990 г.

                     *  *  *
     Мои друзья в кругу застолья
Который год ведут свой спор.
Они из времени застоя,
Не будь им сказано в укор.
Их молодые души выжгли,
Прошлись бульдозером по ним,
Все их талантливые мысли
Разнес по сейфам аноним.
И так остались на примете,
Страну не предав, как жену,
Но вот в каком поймут столетье
Их правоту или вину?

                    *  *  *
Всюду есть друзья, приятели,
Среди них – враги-предатели.

Эта подленькая братия
Вызывает антипатию.

Можно «братьев» не учитывать,
Но приходится почитывать,

Потому что в информаторы
Записались литераторы.

И виной тому не брак пера –
Это качество характера.

Добровольное стукачество
Отвратительное качество.
        
     

Возвращение из небытия

Те, кого в намордниках ввели
                                          в литературу,
Славно потрудились,
                               написали горы книг.
Славно потрудились!
                              Все пошло в макулатуру,
А оставшееся в топку
                                      бросил истопник.
Тех, кому издатель прочил
                                    мор и неизвестность,
Тех, кого собратья били
                                     с радостью под дых,
Возвратила к жизни всех
                                   изящная словесность,
Не смогла, осиротевши,
                                          обойтись без них.