Анатолий Михайленко
ИЗ КНИГИ «ВОЛЧЬЯ ЯГОДА» ( 1997 г.)
Год белой лошади
И впрямь
пришлось названье году
По всем
статьям, иначе как
Понять, что
вдруг саму природу
Как бы
спустили с поводка?
Не по
желанью протопопов
От лженаук,
круша стандарт,
По январю
стремглав протопав,
Вошла без
передыха в март!
Февраль в
хвосте недолго плелся
Заикой,
проглотившим крик,
Да так и
сгинул в безголосье
В один, как
говориться, миг.
Но праздник
жизни не нарушен,
Не прерван
ход ночей и дней,
Из ипподромовских
конюшен
Приводят в
город лошадей.
И звон копыт
дробит на части
Застой и
сумерки жилья,
И
возвращаются отчасти
Любовь и
молодость твоя.
А то, что
привели в упадок
Страну и
рубят на корню,
Уже и
объяснять не надо
Ни человеку,
ни коню.
Весна 1990 г.
* * *
Мои друзья в кругу застолья
Который год ведут свой спор.
Они из времени застоя,
Не будь им сказано в укор.
Их молодые души выжгли,
Прошлись бульдозером по ним,
Все их талантливые мысли
Разнес по сейфам аноним.
И так остались на примете,
Страну не предав, как жену,
Но вот в каком поймут столетье
Их правоту или вину?
* * *
Всюду есть друзья, приятели,
Среди них – враги-предатели.
Эта подленькая братия
Вызывает антипатию.
Можно «братьев» не учитывать,
Но приходится почитывать,
Потому что в информаторы
Записались литераторы.
И виной тому не брак пера –
Это качество характера.
Добровольное стукачество
Отвратительное качество.
Возвращение из небытия
Те, кого в
намордниках ввели
в литературу,
Славно
потрудились,
написали горы
книг.
Славно
потрудились!
Все пошло в
макулатуру,
А оставшееся
в топку
бросил истопник.
Тех, кому
издатель прочил
мор и
неизвестность,
Тех, кого
собратья били
с радостью
под дых,
Возвратила к
жизни всех
изящная словесность,
Не смогла,
осиротевши,
обойтись без них.
