ЯКОСЬ В КАМ'ЯНЦІ НАД СМОТРИЧЕМ
(Фрагмент 2)
Рядом крутится он, непоседливый шестилетний Сережка, лакомясь сладким топинамбуром. Иногда он прислушивается к разговору бабушек. Штефа рассказывает, как немецкие самолеты бомбят Каменец, а она с детьми, убегает из города под смертельный аккомпанемент: вой штурмовых бомбардировщиков, взрывы бомб, гул и треск рушившихся домов.
После такого
«смертельного марафона» Штефа заболела бронхиальной астмой. Поэтом дышит она тяжело,
со свистами и хрипами, и постоянно кашляет. А для того, чтобы легче дышалось, она
курит, глубоко затягиваясь, выпуская сквозь ноздри клубы сиреневого ароматного дыма.
Сигареты у Штефы особенные, лечебные: вместо табака в них измельченные листья
бела-донны. Сергей просит у нее дать ему сигарету, прикуривает ее от спички,
затягивается и начинает кашлять– не
хуже, чем сама Штефа…
Так, с гулом пчел,
цветеньем липы, щавелем для зеленого борща, дымом дурмана и рассказами о бомбежке
фашистов в его детском воображении вырисовывался город Каменец-Подольский, в
котором он никогда не еще был…
Воспоминания о детстве
сменились внезапным сном. Ему снились Каролина, фольварецкие «махновцы», драка
с ними, менты– беспредельщики,
следователь, пугавший его всевозможными карами.
Вдруг он оказался в
камере пыток. И снова увидел Петра. Император сидел на скамье, широко расставив
ноги, и наблюдал, как заплечных дел мастера пытают с пристрастием его сына Алексея.
Сергей слышит сквозь сон душераздирающие вопли царевича, его клятвенные
признания в том, что он не участвовал ни в каком заговоре и ничего не замышлял
против отца. Но Петр неумолим и немилосерден. На его лице сладострастная
нечеловеческая улыбка, когда смотрит, как пытают его родного сына и, кажется, получает
от этого наслаждение.
Сергей хочет вмешаться,
остановить пытки царевича и внезапно просыпается, весь мокрый от холодного липкого
пота. Он шарит невидящим взглядом по камере, со сна не понимая, где он находится
и что с ним происходит. Наконец юноша приходит в сознание, вспоминает:
– Господи, это же кадры из фильма «Петр Ι»! Там
были показаны эпизоды с пытками царевича Алексея. Вот они мне и приснились…
На следующий день после
очередного допроса Сергей сидел на нарах, наблюдал за паучком-сокамерником. Тот
поймал очередную жертву– муху,– и, перебирая быстро лапками, паковал ее в
серебристую паутину, делая из нее куколку. «Ты смотри, как членистоногий
разошелся, готовит продовольственные запасы на зиму!» – подумал он.
В это время со скрипом открылось
маленькое оконце, проделанное в двери его камеры, и голос охранника, зовущий
его:
– Эй,
молодой! Подойди-ка сюда, тут тебе передачу принесли…
Сергей подошел к двери и взял
из рук охранника пакет. Вернулся, сел на нары, развернул промасленную газету. В
ней оказались пирожки. Он взял один, откусил. «С яблочным повидлом, мои
любимые!– подумал.– Интересно, кто это меня облагодетельствовал?
Хозяйка квартиры на Руських фольварках вряд ли знает, где я нахожусь. Наверное– Каролина!»–
подумал он. Мысли о девушке не покидали его с того самого момента, как
он оказался в этой камере…
Трое суток Сергей провел
в КПЗ, пока его не освободили из-под стражи. Выйдя из «узилища» на улицу, он вдохнул
полной грудью свежего воздуха и впервые в жизни по-настоящему осознал, что это
такое– Свобода! Оглядевшись, он увидел
Каролину. Девушка стояла в тени старого каштана, дожидаясь его. Сегодня она
была по-взрослому серьезной и, как всегда, решительной.
– Как я ненавижу это злосчастное место, уйдем
отсюда поскорее, не могу здесь долго находиться!– сказала она, взяв Сергея под руку.
В парке имени Шевченко,
куда они пришли, Каролина, приблизилась вплотную к Сергею и посмотрела с нежностью
ему в глаза; провела тонкими почти прозрачными пальчиками по шишке на его лбу, по
царапинах на лице, и участливо спросила:
– Бедненький, тебе не больно?
У Сергея перехватило
дыхание. Первым порывом его было обнять девушку, но, замешкавшись, он упустил
удобный момент. А Каролина деловито продолжила:
– Я вижу, ты устал. На тебе лица нет. Сейчас же иди домой,
помойся, переоденься и хорошо выспись. А завтра встретимся и поговорим.
– Ну, что ты, мы с тобой так дано не виделись!– запротестовал он.
– Иди, иди!–
сказала строго Каролина.– Увидимся
завтра!– И чмокнув его по-сестрински в
щеку…
– А дэ ж цэ тэбэ, хлопчэ, носыло? Я тут соби
мисця нэ знаходыла!– встретила его причитаниями
квартирная хазяйка, тетя Галя.– Я вжэ
думала, чы нэ втопывся ты, часом, на ричци, чы, можэ, побылы тэбэ и ты лежыш в
ликарни. Та мэни там сказалы, що такого у ных нэма.– Увидев на лице Сергея царапины и шишку на
лбу, она запричитала: «Ой, Боже ж ты мий, такы влучылы в твою дурну голову. Дай
я тоби чогось холоднэнького прыкладу…» (13). Не дослушав до конца причитания
тетки Гали, Сергей помылся, зашел в «коморку», которую он снимал, и плюхнулся
ничком на кровать.
На следующий день в
полдень, как и условились с Каролиной, он уже был у греческой ротонды. Она была
установлена в сквере, который разбили на месте уничтоженного большевиками православного
собора Александро-Невского. Вскоре к ротонде пришла Каролина. В руке у нее была
спортивная сумка.
– С тренировки?– спросил Сергей, понимающе.
– Нет, что ты! В сумке у меня пончики, с
яблочным повидлом, ты же любишь такие, правда?–
сказала она.
– Да, такие пончики готовит моя мама к
праздникам. Но ты подойти сюда, посмотри, какая чудесная панорама Старого
города открывается с высоты этого холма!–
сказал он.
– Сережа!–
перебила его Каролина, потупив глаза.–
Я все эти дни места себе не находила, думала. Что не говори, а в случившемся
есть и моя вина. Не разреши я тебе провожать меня, ничего бы такого не
случилось. А так и побили тебя, и экзамен по литературе ты пропустил.
– Ты что, Каролинка! Тебе не в чем себя упрекать.
Этот экзамен я и так бы завалил– не
силен я в литературе. И ты не расстраивайся из-за меня. Все как-нибудь
утрясётся, само собой. Не стал я строителем–
стану моряком. Обязательно. Вот, увидишь!– сказал взволновано юноша.
Такой ответ, кажется,
удовлетворил Каролину. А Сергей, взглянув влюбленными глазами на девушку, тут
же забыл о своих неприятностях– в юности,
к счастью, все горести быстро забываются.
– Лучше, Каролина, покажи мне город, нашу
славную крепость. Ты, я уверен, знаешь его лучше, чем кто-либо другой!– сказал он, взяв девушку под руку.
На остановке у гостиницы
«Подолье» они сели в автобус и поехали в Старый город, где на каменном мысе,
защищенная с двух сторон рекой и ее неприступными скалистыми берегами, стояла
легендарная Каменец-Подольская крепость.
– Мне кажется, каждый камень крепости помнит,
что здесь происходило в прошлые эпохи!– сказала
Каролина, когда, они остановились посреди двора Старого замка.– И они бы хотели, да не могут рассказать…
– А ты тогда зачем? Ты мне обо всем и расскажешь,
хотя бы о турецкое нашествии!– сказал
Сергей.
– Да,
турки давно точили зуб на нашу крепость. Впервые они хотели взять ее в 1621
году, но она оказалась крепким орешком!–
сказала Каролина, отвечая на его реплику.– Султан Осман Второй, увидев неприступный
город Каменец и крепость, спросил приближенных: «Кто построил этот город?»– «Сам Аллах!»–
ответили ему.– «Так пусть Аллах и
берет его!»– сказал султан. И отдал
приказ войскам к отступлению.
– Турки не были бы турками, если бы просто так
проглотили обиду на этот город и на эту крепость!– сказал Сергей.
– И они пришли снова, полвека спустя! На этот
раз их армия насчитывала около ста пятидесяти тысяч воинов. Защитникам города пришлось
не сладко. Две недели длилась осада. Малочисленный гарнизон отбивал атаку за
атакой противника. И капитулировал только после того, как закончились боеприпасы
и продовольствие,– сказала Каролина.
– Наверное, вся Османская империя – от Индийского и до Атлантического океанов[1],– праздновала взятие Каменца!– сказал Сергей.
– А вместе с турками победу эту отмечали и
украинские казаки во главе с гетманом Петром Дорошенко[2].
‒ сказала Каролина. ‒ Ты знал об этом историческом факте?
– Нет, Каролина, я впервые слышу об этом!
– Променяли Христа на Магомета!– взорвалась негодованием девушка.
– А что Дорошенко должен был делать, если
Украину разрывали на части? Вот и решил, что с помощью третьей силы воссоединит
Левобережную и Правобережную Украины в одно государство,– сказал Сергей.
– Надолго ли?–
спросила Каролина.
– Да, среди украинских гетманов, к сожалению, не
было единства.
– Вот я и говорю: один король лучше десяти
гетманов!– сказала Каролина.
– Так где же украинцам было взять того короля?
– А пусть бы сами его избрали!– сказала простодушно, по-девичьи, Каролина.
– Ты думаешь?
– А ты сомневаешься?– спросила она.
– Да, «Королевство Украина»– звучало бы благородно!– сказал Сергей.
Его захватили и понесли
галопом непривычные ему мысли. Юноша сожалел, что его предки упустили такую
возможность. «Ну, почему, почему они не проявили политической воли и не
объявили себя преемниками Киевской Руси и Киевского княжества? Вот она,
Киевская Русь, и стала бы основой для нового украинского государства, а
первопрестольный Киев– его столицей. Однако в
результате их заблуждений и нерешительности «мать городов русских» сошла на
семь веков с исторической сцены…»– думал
юный максималист.
Он не понимал также,
почему позже, в шестнадцатом– семнадцатом
веках, когда набирали силу Речь Посполитая и Московское княжество, его предки
не претендовали на Киев, как на столицу Украины, а вместо этого объявляли
столицами государства какие-то хутора, где была их вотчина…
– А вот у той крепостной стены погиб пан Ежи-Михал!– сказала Каролина.
– Да? А кто это такой, пан Ежи-Михал?– спросил он, удивляясь тому, как много знает
Каролина.
– А ты что, не знаешь?– удивилась в свою очередь она.– Это полковник Володыевский, «Каменецкий
Гектор», как его назвали впоследствии.
– Гектор!– звучит героически,– вырвалось у Сергея.
– А
погиб он совершенно по-глупому. Город уже капитулировал, но кто-то из
отчаявшихся защитников взорвал пороховой погреб, и взрывной волной полковнику
снесло тыльную часть головы. Невредимым осталось только его молодое красивое
лицо,– продолжила Каролина.
Сергей посмотрел туда,
куда указала рукой девушка, и в его воображении возник образ Володыевского. Небольшое
бездыханное тело полковника лежало на покрытом щебнем дворе Старого замка. На мертвенно-бледном
лице его рдели редкие пятна крови, взгляд открытых голубых, уже ничего не
видящих глаз, устремлен в черное от пожарищ небо...
– Откуда
тебе известны такие подробности о гибели полковника, Каролина?– спросил он, вернувшись к действительности.
– Как откуда? Из книг, Сережа, из книг,– ответила сдержанно Каролина.
Они вышли за ворота
крепости и направились к Замковому мосту. С этого места были хорошо видны абрисы
домов, бастионов и дорога, ведущая в Старый город.
– Посмотри, вот она!– сказала Каролина.
Сергей проследил за ее
взглядом и увидел сияющую золотом фигуру, словно парящую над городом. Это была
скульптура Богородицы Непорочной Девы– Покровительницы
Каменца. Ее скульптура была установлена в честь победы над турками на самой верхушке
минарета.
