Глава девятая

                                                                           (Фрагмент)

 …Вчерашние ученики 11-а класса Одесской вечерней школы №1, отгуляв выпускной вечер в ресторане «Волна», вышли на причал морского вокзала. Там их уже ожидал прогулочный катер «Прибой». На нем ребята выйдут в открытое море встретить рассвет — это давняя традиция выпускников одесских средних дневных и вечерних школ.

Наконец, белое однопалубное судно, чихнув дизелем и выпустив из выхлопной трубы облако сизого дыма, отошло от бетонного причала. Был тот короткий пограничный час июньских суток, когда ночь еще не закончилась, а утро едва началось. Слабые предрассветные сумерки, цепляясь за выступы и углы портовых сооружений, и гребни волн, обреченно сопротивлялись наступавшему свету.

Прогулочный катер «Прибой», рассекая форштевнем агатовую воду акватории порта, подошел на малом ходу к оконечности Карантинного мола, и, оставив по правому борту известково белый цилиндр Воронцовского  маяка, вышел в  Одесский залив. И, покачиваясь с борта на борт, устремился в открытое море, навстречу рассвету.

Небо становилось светлее, ветер крепчал, волнение усиливалось. Парни и девушки, расположившись на верхней палубе, не спешили уйти в укрытие. Наконец, у одного из них лопнуло терпение, и он, опустив голову, быстрым шагом направился к судовой надстройке. Спустя какое-то время, словно сорвавшись с тормозов стыдливости, за ним последовали остальные.

Все спустились по трапу в кают-компанию, где было теплее и можно было заказать в буфете горячий кофе или чай. Однако сквозь стекло иллюминаторов размером в суповую тарелку ничего, кроме мутной бурлящей воды, не было видно.

— Нет, это меня не устраивает, не для этого я вышла в море! — произнесла капризно Алла. И, мотнув из стороны в сторону головой, стала подниматься по узкому трапу наверх.

Сергей последовал за нею. На верхней палубе было свежо, ветрено, неуютно. Катер качнуло на волне. Алла, потеряв равновесие, схватила Сергея за руку, потянула его на себя, и они плюхнулись разом на деревянную скамью. И, откинувшись на спинку, притихли, сосредоточенно всматриваясь вдаль. Где-то там, на востоке, с минуты на минуту должно было взойти дневное Светило.

Алла была в легком вечернем платье, — она надела его по случаю выпускного вечера, — и, дрожа от холода, растирала ладонями обнаженные руки и плечи, пытаясь согреться.

Сергей, увидев, как дрожит его спутница, молча снял свой пиджак и набросил его на плечи девушки.

— Ты же замерзнешь! — сказала она, укутываясь в полы пиджака.

— Ничего, я выносливый, — ответил он, почувствовав, как ветер продувает тонкую ткань его рубашки.

Наконец над зыбкой чертой горизонта появился узкий пурпурный сегмент. И весь 11-а класс высыпал на палубу. И кто-то из ребят крикнул по-петушиному:

 — Здравствуй, Солнца! Я приветствую тебя!

Его поддержали остальные ребята, повторив на разные голоса приветствие Солнцу.

Огромный огненный шар, словно услышав их, вынырнул из морских глубин и, увеличиваясь в размерах, стал всплывать над горизонтом.

Вода в море закипела расплавленным червонным золотом, исходя паром. Пепельно-серое небо на востоке вдруг приобрело розовый с голубым цвет. И в этот торжественный момент Сергея пронзил холод, до самых косточек. Дрожа всем телом, он сказал, обращаясь к Алле:

 — Ермилова, отдай пиджак...

 — Ни за что! — ответила та, насмешливо сверкнув глазками, и крепче ухватилась за полы пиджака.

 — Ну, и не надо, — сказал юноша, вдруг осознав всю комичность ситуации. — Я пошутил. 

И, криво улыбнувшись, демонстративно затянул потуже узел своего галстука.

 — Ну, вот, сразу обиделся! — сказала Алла. И, распахнув пиджак, привлекла его к себе.

 — Тут у тебя так уютно и тепло, — сказал Сергей, прижимаясь щекой к вздымающейся груди девушки.

Обхватив его руками, Алла вдруг спросила:

— Если, не дай бог, случится кораблекрушение, ты будешь меня спасать? Или бросишь на произвол бушующих волн?

 — Но я же не умею плавать, — соврал Сергей.

 — Я так и знала! Все мужчины в трудных ситуациях думают только о себе, — сказала, наиграно возмущаясь, она.

 — Нет! Что ты, Алла! Я отдам тебе самое дорогое — свой спасательный жилет! — сказал он, подыгрывая девушке.

Наконец, после трехчасовой прогулки катер «Прибой» ошвартовался у причала морского вокзала. И усталые выпускники 11-а, класса, пошатываясь, сошли по деревянным сходням на причал морского вокзала.

Только Алла осталась на катере. Она сидела одна на скамье как приклеенная к ней.

— Ты что, ждешь особого приглашения? — спросил Сергей.

 — Не может, Сережа, не должен так банально закончиться этот необыкновенный день, — сказала с грустью девушка, не отводя глаз от блистающего вдали моря.

 — Если хочешь, проведем его вместе! — предложил он.

 — Вот и отлично,  — сказала Алла. — И Сергей догадался, что она хотела услышать от него именно эти слова. — Тогда в три часа будь у меня на улице Морской. А сейчас прости, я побежала. Меня ждут родители…

Алла вышла из дома с опозданием на полчаса. На ней были синие джинсы и стального цвета футболка. Одежда плотно облегала фигуру девушки, подчеркивая  изгибы и выпуклости ее тела.

 — Сережа, а ты когда-нибудь бывал на Хаджибейском лимане? — спросила она, с вызовом заглянув ему в глаза.

 — Нет! — сказал он. — А ты что, предлагаешь мне поехать туда вместе с тобой?

 — Вот именно! — сказала она, уверенная в том, что он не откажется от такого заманчивого предложения.

Около получаса Сергей и Алла тряслись в вагоне трамвая двадцатого маршрута. Его трасса шла Полями орошения. И справа и слева по ходу трамвая стояли сплошной зеленой стеной камыши, изредка прерываемые прогалинами.

Наконец, трамвай выскочил на открытое пространство и затормозил в нескольких метрах от дамбы, которая сдерживала напор вод Хаджибейского  лимана, не давая им вырваться на свободу и затопить районы Лузановка и Пересыпь.   

Дальше они шли по выщербленному асфальту Объездной дороги, по которой транспорт шел на Молдавию, в одну сторону, и на Николаев и Херсон, в другую. Слева среди куп дерев виднелись строения бальнеологического санатория «Хаджибей», справа простирались воды лимана — гигантское зеркало посреди Черноморской степи с уже созревшими на полях хлебами.

На обочине, вдоль дороги, стояли на солнцепеке женщины с загорелыми до кирпичного цвета лицами и такими же, оголенными до локтей, руками, рыбачки, — они предлагали купить живую и вяленую рыбу.

Сергей и Алла прошли километра два берегом лимана, пока не оказались у рыбацких куреней. У одного из них возился с лодочным мотором пожилой мужчина.

 — Это мой дедушка, Иван Степанович, — сказала Алла. — Сейчас я тебя с ним познакомлю.

Иван Степанович оказался приятным стариканом, покатал Сергей и Аллу на моторной лодке по лиману. А когда вернулись к причалу и вытащили лодку на берег, он засобирался в город, домой, в Одессу.

 — Алла, я оставляю вас тут одних, так что смотрите, не балуйте, — казал он строго. И многозначительно посмотрел внучке в глаза, словно предостерегая ее от чего-то.

Как только Иван Степанович скрылся за мысом, Алла сняла джинсы, футболку и бросилась в желтовато-лиловые воды лимана. Сергей, последовав ее примеру.

 — Ты же говорил, что не умеешь плавать, — сказала она, когда Сергей брасом подплыл к ней.

Юноша, ничего не сказав, подхватил девушку на руки. Она сопротивлялась, брыкала ногами. Но, быстро успокоившись, обхватила его шею руками.

 — У тебя до меня были женщины? — спросила она, коснувшись губами раковины его уха.

 — Да, в Каменце я встречался с одной девушкой, Каролиной. А у тебя был кто-нибудь, — спросил Сергей.

 —  Кто, женщины?! — спросила в ответ Алла, захохотав.

 — Мужчины! — сказал он.

 — Нет, Сережа, не было у меня никого, — сказала она с чувством.

Когда они вышли на берег, Алла предложила:

 — Давай, пойдем наверх, оттуда открывается изумительный вид на Межлиманье!

Они поднялись на скалистый мысок и ступили босыми ногами на мягкое поросшее густой травой ложе. И Алла, прижавшись грудью к его груди, томно  сказала:

— Ну, что ты стоишь? Обними меня, мне холодно…

— Я боюсь, — сказал Сергей.

— Чего ты боишься? — спросила Алла, удивленно уставившись на юношу.

Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и молчал.

— Так чего или кого ты боишься? — переспросила Алла. — Здесь никого нет…

— Я боюсь, что у тебя будет ребенок, а я в это время буду служить в армии, — сказал Сергей.

— Не будет никакого ребенка, — сказала Алла и протянула Сергею бумажный пакетик.

— Что это? — спросил он.

— Догадайся, — сказала, иронично улыбнувшись, Алла. И, присев на траву, потянула его за руку…